(не) предсказуемый эксперимент

Я вернулся в свою мастерскую, попробовал что-то придумать, поделать. Не шло. А потом ещё засветло стало клонить меня в сон. Я подумал, усталость, но утром увидел предметы вокруг себя в сильном тумане. Приехали: температура.

Не думая сопротивляться, я сдался на милость опустошённому сну. А когда он отстал от меня, я увидел что доктор – не взрослый. Я даже чуть-чуть испугался: а вдруг заражу её? И засмущался, ведь Рина (Зовите меня Рина, как артистку Рину Зелёную) – самая красивая девочка в мире! Она ловко водила по мне стетоскопом, потом вдруг вскочила, задумалась, села обратно:

– Взрослые тебя, конечно, вылечат. Но для этого они тебя заберут, а ты с твоей техникой нужен. – Она деловито открыла мне рот «скажи а» – Моя мама – аптекарь. Всего пару дней, и ты будешь как новенький!

Я проболел две недели. Она не скормила мне разве что валокордин, а когда я закончил болеть,

– Ты всегда так долго болеешь? – спросила она.

– Да, – соврал я.

А честно – она ещё быстро меня подняла. Я как мог помогал ей, подсказывал, что из лекарств «не берёт» меня, а что «работает». Как оказалось, она назначала мне те же лекарства, причём до того как я их назову.

Симптоматические лекарства – плацебо, – с горящими глазами пояснила она, – Они убирают симптомы, ты думаешь что здоров, и справляешься с болячкой сам. Хорошее лекарство должно воздействовать на болезнь. Когда-нибудь я пойму, как действуют лекарства, и смогу назначать их ещё точней. Может, даже удастся создать что-нибудь.

– Ты боялась что взрослые меня плохо вылечат? – спросил я.

Она вдруг серьёзно взглянула и как-то чуть медленнее чем всегда и чуть тише сказала:

– Боялась что вылечат и не вернут.

Воспоминание пятое: Противобронепоездный бронепоезд

Я как всегда проболел самое интересное: взрослые вдруг привезли нам с противником по два мотора с коробками от мотоцикла «Урал». Мастера неприятеля сделали два бронепоезда, это позволило им создавать превосходство на всём протяжении линии фронта, от самой реки до границы со взрослыми. Наши чуть-чуть запоздали, теперь приходилось расхлёбывать.

Долго не знали что строить: моторов-то два, и других не дадут. Танк типа «Маус» отпал, ведь при той же мощности двигателя поезд будет намного тяжелее чем танк (соответственно, больше брони, больше пушек, десант) и намного быстрей. Пароход… сделать можно, но они с бронепоездом могут не встретиться. Вот самолёт – это да! Налетел, сбросил бомбы – и на аэродром, на заправку.

Самолёт предложил наш Василий Васильич: сам крепкий, как будто Чкалов в детстве, серьёзный, и оттого представительный. А Василий Васильевич – настоящее имя и отчество (правда, не все сразу верят).

Принялись строить биплан: двухмоторный, с большим бомболюком… и вскорости поняли: этих моторов не хватит не то что взлететь с грузом бомб, а лететь по прямой без снижения!

Значит, остался один вариант. Бронепоезд. А это задачка, ведь танк, самолёт, пароход против бронепоезда – это танк-в-принципе, самолёт-в-принципе и пароход-в-принципе против бронепоезда-в-принципе. А вот бронепоезд против бронепоезда – это битва практически равных. Возникла идея построить поезд вокруг большой пневматической пушки на многоосной платформе как ТМ-1—180, объединённой с локомотивом (чтоб не тянуть далеко воздушную магистраль); спереди-сзади поставить по броневагону и по платформе для танков.

Эскизы меня поразили, но… что-то никак не сходилось. Я, прежде чем строить, призвал всех ещё раз взглянуть на их поезд. В работе. В движении. Надо узнать о нём всё. Мы попросим военных заставить его показаться, и все ещё раз досконально осмотрим противника. Мне, кстати, их артиллерия неинтересна (такая же как и у нас), я хочу поезд видеть в движении: как разгоняется, как тормозит, максимальную скорость…

Зашёл командир:

– Пока не забыл дать совет. Вступите в бой – не стреляйте из главного калибра по штабному вагону: пока командир вне опасности, он не очень-то склонен выходить из боя.

Мы попросили ещё разок выманить поезд противника. «Надо так надо», сказал командир. Мы тайком подтянулись на линию фронта. Военные вышли в атаку, а мы, мастера, наблюдали. Первая группа ввязалась в локальную стычку с дозором противника, стала теснить. Неприятель вцепился в рубеж: даже после обхода по флангам, под страхом «котла» они знали, что поезд уже на подходе.

И он появился: под рокот «Урала» на нас надвигался тяжёлый (железный!) состав, будто взятый из фильма про первую мировую. В центре стоял бронелокомотив, перед ним был вагон с единственной на весь поезд командирской башенкой, над ней развевалось их знамя. За локомотивом был длинный вагон с широченными люками, явно с десантом. К нему и штабному прицеплены были короткие броневагоны с барбетами, из-за которых торчали цилиндры приземистых башен.