Не предать время своё

Однако что-то у неё вдруг пошло не так, и она стала часто прикладываться к бутылке. Слышал, как люди с жалостью говорили про неё: мол, талантливая женщина с превосходным умом, но не поладила с руководством, из-за чего стали её притеснять и выживать. Да, действительно, это были времена тоталитаризма, застоя и уравниловки, когда много умных и продвинутых людей, не находя выхода своим способностям, попросту спивались.

Дар Реки стали замечать в сомнительных компаниях, в кругу подозрительных хмельных людей. Её жизнь разрушалась на глазах, катилась под откос.

Перед смертью старик Дайыла, разыскав через знакомых блудную дочь, привёз её из города. Тогда-то я и увидел её. К слову, в то время я был уже студентом исторического факультета, изучал археологию, антропологию, проблему происхождения разных народностей. Особенно интересовали меня прошлое родного края, история возникновения коренных этносов нашего Севера. Может, поэтому меня так притягивала необычная жизнь Дара Реки. В её загадочной, необъяснимой судьбе я хотел отыскать ответы к вопросу, который я сам себе задавал.

Я думал: на этой нашей древней Серединной Земле ничего не может происходить просто так, всё, что случается, предопределено законами свыше. Так зачем, для чего наша матушка-река принесла эту странствующую в бесконечных поисках и скитаниях заблудшую капельку крови к нашим берегам?..

Бытует мнение, что все азиаты на одно лицо. Но, как известно, не бывает даже у одной матери похожих как две капли воды детей, – так и все национальности имеют свои отличительные черты. Это зависит не только от древности нации, природных и климатических условий, от смешения крови, но и от силы, от воли, от любви к жизни.

Я много читал наших знаменитых исследователей – Льва Гумилёва, Вацлава Серошевского, Владимира Иохельсона, Ричарда Маака – и могу утверждать, что неплохо разбираюсь во внешности моих сородичей… Могу даже попытаться распознать у случайно встреченного якута едва уловимые тюркские, китайские, эвенкийские, юкагирские черты…

Но обличье Дара Реки выходило за все эти рамки. Изумительная особенность воспитанницы старого Дайылы проявлялась не только во внешности, но и в природной грации, манерах и повадках.

Понятное дело, она была уже не та молчаливая и застенчиво-улыбчивая девочка, а женщина, познавшая тяготы и невзгоды судьбы. Но статная, высокая фигура, гордо посаженная на стройной шее голова, копна волос, ниспадающих на плечи, озорной блеск пронзительно-чёрных глаз, смелость и непокорность движений будто говорили: «Не трогайте меня! Я человек свободный. Буду жить как хочу, делать что хочу…»

Это меня покорило. Когда я смотрел на неё, то думал: «Где-то далеко, наверное, есть народ, провозгласивший своим богом Свободу и всеми силами стремящийся к ней. И вот капельку той иноземной крови течением реки прибило к нашим берегам». А сама её незавидная судьба и грустный взгляд невольно говорили о том, что свобода отнюдь не безгранична, что абсолютной свободы никогда не бывает…

Кого в молодости не посещали разные мысли, кто не забивал голову всякими бредовыми идеями?.. Рано или поздно приходит время взрослеть, меняя цели и жизненные ориентиры. Ты начинаешь строить свою жизнь, искать место под солнцем. И постепенно я перестал справляться о судьбе Дара Реки, а затем и позабыл совсем. Благодаря профессии журналиста часто путешествовал, ездил, знакомился и встречался с людьми из разных улусов.

Не помню, в каком именно году, но весной того года Якутия пострадала от страшного паводка. Великие реки Лена, Алдан, Вилюй, Колыма, Индигир, до сих пор мирно протекавшие по руслу, вышли из берегов и хлынули чёрным потоком к близлежащим деревням, неся гибель и разрушение. Огромные глыбы льда громоздились непреодолимой стеной и обрушились на село, сметая и кроша в щепки деревья, дома, заборы, вдребезги разнося всё на своём пути. Была объявлена тревога.

Я принимал активное участие в этих печальных событиях: летал на вертолёте со спасателями, фотографировал места наводнения, писал по долгу службы статьи… И в это время, находясь в северном улусе, случилось переночевать в одном доме.

Отец семейства был охотником, мать – учительница, уроженка центральных улусов – некогда перебралась на Север и вышла замуж. Меня встретили радушно, как и полагается гостеприимным северянам. С гордостью рассказывали о своих детях. Сыновья и вправду росли крепкими, здоровыми, умными. Один из них был силён в учёбе, многократно побеждал в республиканских олимпиадах, другой занимался боксом, стал чемпионом улуса среди своих сверстников.

Вечером, во время ужина, мы ждали их старшую дочь, которая немного задержалась на занятиях танцевального кружка. Наконец дверь отворилась, и девушка вошла в дом, уверенной поступью пройдя в свою комнату. Когда же она явилась перед нами, я просто потерял дар речи!