Не повторяй ошибок

Лиз решила не закрываться в обычное время, а обслуживать клиентов до одиннадцати вечера или даже позже, пока посетители не испугаются грядущей пурги и не разбегутся по домам. Ее бизнес в этот день процветал — книжки раскупались, а кофейня была набита до отказа. Ей было некогда даже на минуту забежать к себе и проверить, как там ее любимый кот. Зато она наслушалась такого количества сплетен и чудовищных слухов, что их хватило бы, будь у нее писательский дар, для вполне сносного романа ужасов.

Но Лиз категорически противилась тому, чтобы ее кофейня превратилась в форум агрессивно настроенных граждан, требующих непонятно каких, но немедленных действий. А уж когда возле ее стойки вырисовался Джастин Марш и заказал чашку кофе для, как он добавил, возбуждения самого себя, тут она нарушила привычный ритм обслуживания клиентов и позволила себе спросить:

— А где Селена, Джастин? Куда ты ее подевал?

— Она дома, — ответил тот.

— Вот как. Что закажешь, Джастин? Как обычно — черный кофе без сахара и без печенья?

— Да, спасибо, Элизабет, однако…

— Вроде бы на улице похолодало. Расслабься, Джастин, и согрейся здесь у нас вместе со всеми.

Некоторые посетители обратили на него внимание и ждали, что он разразится какой-нибудь проповедью.

Джастин вдруг схватил Лиз за запястье:

— Послушай меня, Элизабет. Что-то надо сделать, пока зло не завладеет нами. Вы все — заблудшие души. Но они… — Он кивнул в сторону других посетителей и понизил голос до шепота: — Они не знают, где прячется зло. И под чьей личиной оно скрывается. Только я один могу его разоблачить.

Лиз очень хотелось попросить «проповедника», чтобы он хотя бы приблизительно обрисовал черты этого конкретного человека и, таким образом, сдернул с него личину, но, подумав, все же решила, что разумнее будет не дразнить его.

— У нас у всех есть свои теории. Но обвинять кого-то без достаточных доказательств — значит ввергнуть нас еще в большую беду. На нас надвигается снежная буря, и каждый пусть по-своему, но, разумеется, этим обеспокоен. Почему бы тебе не выпить здесь в тепле чашку кофе и не отправиться домой к Селене молча и без выступлений? Хорошо, Джастин?

Он отпустил ее руку, но остался непреклонен.

— Все вы агнцы, готовые к закланию. Вы не знаете, что вас ждет. И не узнаете.

Лиз нарочито громко звякнула кассой, отбивая чек. Ей хотелось, чтобы этот мирный, привычный звук вернул Джа-стина из заоблачных эмпиреев к реальности, чтобы он не впал в свой традиционный раж пророка, который обычно заканчивался кратким пребыванием в психиатрическом отделении больницы (впрочем, безрезультатным для него).

Джон Макбрайд подтолкнул к Лиз пустую чашку, намекая, что ее следует снова наполнить. При этом он пробормотал недовольно:

— Если я сижу и помалкиваю, то из этого не следует, что меня можно не замечать.

Лиз тотчас одарила высокопоставленного гостя самой очаровательной улыбкой из своего арсенала.

— Вы всегда у меня под наблюдением, мэр. На кого из мужчин в моей кофейне я могу смотреть с таким удовольствием, как не на вас? Меня, честно, волнует, что вам как-то не по себе.

— А кому будет по себе, когда такое происходит? Нам приятно сидеть здесь и взбадриваться твоим превосходным кофе, Лиз, но большинству избирателей хочется знать, почему их мэр смакует кофе в популярном заведении в разгар кризиса.

— Половина членов городского совета тоже здесь присутствует, — на всякий случай заметила Лиз, окинув взглядом довольно тесное, но уютное помещение. — Кто-то приобрел книжки по своему вкусу для вечернего чтения, кто-то пожелал побыть часок в кругу сограждан. Ко мне заходят и помощники шерифа, и патрульные полицейские. Всем надо обогреться, как и вам, мэр, в такую стужу.

— А ты не видела шерифа, Лиз?

— Сегодня она не почтила нас своим присутствием. Думаю, что у нее дел по горло.

Макбрайд поморщился, хлебнув глоток крепкого черного кофе.

— Мне не спать всю ночь, — вздохнул он. — А агенты ФБР не появлялись?

Лиз знала, что мэр в надежде на быстрое раскрытие серийных убийств сам настаивал на приглашении команды из бюро, и понимала, что присутствие федеральных агентов страховало Рэнди от возможных обвинений в некомпетентности, а также спасало его репутацию.

Лиз сочувствовала всем, понимая их заботы и тревоги, — и Миранде с Алексом, на которых свалилась такая тяжелая ноша, и мэру, который многое поставил на свое избрание и, не будучи избранным повторно, окажется буквально нищим. Все надо учитывать, занимаясь бизнесом в самом центре провинциального городка. Ну а те родители, кто сейчас оплакивает детей, погибших в страшных муках? Сердце и душа Лиз не выдерживали такого мощного потока хлынувших эмоций.

Обстановку, как ни странно, разрядил Джастин, изгнанный из кофейни и вновь вернувшийся.

— Мэр Макбрайд! Я желаю, чтобы вы выслушали мое обращение.

Мэр изобразил на лице ироническую гримасу и повернулся к доморощенному проповеднику:

— Я ловлю каждое изреченное тобой слово, Джастин. Не откладывай. Говори. Используй свое конституционное право.