Не повторяется такое никогда!

Постепенно едущие в поезде насытились этими, так сказать, духовными визуальными видами и стали подумывать о том, как бы насытиться ещё и материально. Они стали неспешно приводить себя в порядок, складывать постели и готовиться к принятию пищи. Группа пассажиров, численностью в 10 человек, в которую и входил Андрей, занимали два с половиной соседних купе плацкартного вагона (без боковых мест) — хоть в этом им повезло. Почему "хоть", да потому-что у них вчера был очень утомительный и напряжённый день. Вообще, они были уже третий день в пути. Из родной Полтавы они выехали позавчера утренним поездом на Киев. Во второй половине дня немного прогулялись по столице Украины, а уже вечером заранее собрались на перроне, ожидая подачи состава Киев-Брест. Это была группа будущих вольнонаёмных служащих, которая направлялась в Германскую Демократическую Республику. Все они подписали контракты на три года работы в Группе Советских войск в Германии (ГСВГ). За эти пару дней они немного сдружились, хотя, скорее всего, это произошло по причине некоторой боязни неведомого. Конечно, они даже сами себе в этом не признавались, но у каждого, одновремённо с огромным любопытством были и небольшие сомнения — как-то там у них всё сложится на новом месте. Они прекрасно понимали, что вряд ли смогут оказаться работать в одном месте — вероятность того, что даже два человека будут работать в одной части, была не очень высока. Поэтому это была не дружба, а, скорее всего, просто сплочённость перед неизвестным будущим. Уж слишком разношёрстная это была компания — и по образованию, и по профессиям, да и по месту проживания. Половина группы проживала в областном центре, а вторая половина в районных центрах. Менее всего они отличались по возрасту — хотя сами они так не думали. Среди них были 25-летние и 35-летние. Да, десять лет — немалый возрастной перепад, особенно в этом возрасте.

— Ну что, будем завтракать, Андрей Николаевич? — подал голос парень лет 28, которого звали Костя Фёдоров, ехал он в ГСВГ на должность слесаря. Разница в возрасте у этих мужчин была небольшая — тот, к кому он обращался, всего дней десять назад отпраздновал 30-летие. Но Костя, как и все остальные, обращался к Андрею по имени и отчеству, поскольку тот был старшим их группы.

— Конечно, — согласился Андрей. — Подкрепиться нам не помешает. Да и что нам ещё делать. Насмотреться на Польшу ещё успеем, целый день впереди.

— Да, жаль, что Германию не увидим, из окна поезда, — уточнил Костя.

— Ничего, за три года насмотримся, — успокоил его руководитель группы. — Надоест ещё.

— Да как знать. То место, где будем работать — конечно, а вот другие? Нам ведь говорили, что разъезжать по стране будет запрещено.

— Поживём — увидим. Может быть, и не совсем это так, — задумчиво протянул Андрей. — Кроме того, различные экскурсии будут.

— Экскурсии — это понятно. А вот так, чтобы самому что-то посмотреть.

— А что ты конкретно сам хочешь увидеть? — уточнил Андрей Николаевич.

— Да я пока не знаю. Просто не люблю я эти организованные марши — разные там "пройдите сюда, пройдите туда, посмотрите сюда, посмотрите туда".

Андрей Николаевич саркастически улыбнулся, вспомнив один из вчерашних эпизодов, и произнёс:

— Ну, на первых порах, конечно, нужно будет держать ухо востро, всё-таки чужая страна. А когда обживёмся, привыкнем, получше узнаем порядки, то думаю, что сможем и сами по городу побродить. Насчёт других городов, конечно, не знаю.

Да, их в областном военкомате строго-настрого предупредили, чтобы они не пытались самостоятельно разгуливать по немецким городам. Мол, если кого задержит наша комендатура в другом городе, то в 24 часа вылетишь из страны. О разных строгостях они были хорошо наслышаны, но что-то всё же не верилось, что может быть такой строгий контроль.