Не повтори моей судьбы

Полетели дни и недели. Пошел второй год без Давида, а Таисия так и не пришла в себя после случившегося. И как результат, начала пить. Правда, пила исключительно дома, после работы, так, чтобы не заметила Шурочка. Обычная норма—два стакана за вечер. На работе никто не замечал изменений в Таисии Романовне, родители больше общались с Шурочкой, чем с нею, соседям было и вовсе не до неё.

Когда Шурочка в сентябре пошла в школу, Таисия впервые откровенно, на глазах у дочери напилась, а утром опоздала на работу. Поварихи покрыли её опоздание, но потом это стало случаться все чаще и чаще, и скрывать от начальства пьянство Таисии Пановой стало невозможно. Так, из поварих её перевели в посудомойки, а немного погодя посетители столовой стыдливо отводили взгляды, когда видели бывшую классную повариху с ведром и шваброй.

Пановы поздно забили тревогу. Как они ни старались, как ни уговаривали Таисию, как ни стыдили, толку было мало. Теперь внучка еще больше времени проводила у дедушки с бабушкой, зная, что дома её ждет нетопленая квартира, пьяная мать и сочувственные взгляды соседей.

–Бедная девочка,—доносилось до неё.—Того гляди, сиротой останется.

Не успели Пановы осознать беду, свалившуюся на них, как подоспела новая. Из мест заключения вернулся Славка Кукин, который, правда, не сразу направился к дому Таисии, а вначале походил среди деповских, послушал, что говорят о его бывшей жене. Видать услышанное вполне устроило его, и под Новый год Кукин заявился к Таисии. День был воскресный, Таисия мучалась похмельем после субботнего возлияния, а бежать за новой бутылкой было невмоготу.

Увидав на пороге Славку, она почти не удивилась.

–Чего надо?

–Таюшка, милая,—заюлил Кукин.—Так ведь Новый год скоро, вот и пришел поздравить. По-людски, так сказать. Не чужие же мы с тобой.

Говорил, а сам потихоньку оттирал Таисию от порога, угрем протискиваясь в комнату. Женщина промолчала на такое нахальство, а когда Славка вытащил из кармана поллитровку, ни слова не говоря, села к столу, где со вчерашнего стояла пустая бутылка и скудная закуска.

Славка, не раздеваясь, шмыгнул за стол, налил полный стакан Таисии, подождал, пока она выпьет все до капли, потом в этот же стакан налил себе и тоже выпил. Главное было сделано, считал Славка. Как и в первый раз, он угадал, на что купится Тайка Панова и впустит его в свою жизнь. Пятнадцать лет назад он поймал Тайку на любовный крючок, а на этот раз все оказалось проще. Только теперь он будет умнее, будет беречь Таисию Романовну, потому что в её руках его благополучие в виде проживания в этой квартире и сытного обеда из столовой.

Так Славка снова поселился у Таисии, а у неё появился собутыльник. Соседи ожидали, что начнутся пьяные скандалы, разборки, будут собираться, как прежде, пьяницы со всей округи, но ничего подобного не произошло. Бывшие супруги пьянствовали тихо, за закрытыми дверями.

Шурочка в такие моменты пряталась в другой комнате, обустроив себе уютный уголок у окна, на широком подоконнике которого учила уроки, рисовала, выкладывала из цветных стеклышек мозаику или лепила забавных зверюшек. Она продолжала вышивать, но теперь нитки и материал ей покупала не мать, а бабушка. Никто не знал, что Шурочка по памяти вышила портрет своего отца Давида Канцлера и спрятала в коробку из-под кубиков, которые когда-то давно ей подарили на день рождения. Иногда Шурочка вытаскивала вышивку, долго-долго смотрела на дорогое лицо, гладила шероховатую поверхность материала и снова укладывала в коробку. Когда в комнату входила мать или Славка, Шурочка ныряла за занавеску и не выдавала своего присутствия, пока взрослые не уходили.

Несчастья продолжали преследовать Таисию. Через год, после того как снова появился Славка, в их дом постучал милиционер, от которого она узнала, что сын Юрик, организовав банду подростков, совершил несколько дерзких грабежей, а потом и вовсе убил сторожа одного из сельских магазинов. За ним, по словам милиционера, тянулся большой список преступлений, и несмотря на то, что ему до восемнадцати лет недоставало трех месяцев, колония для малолетних ему не светила.

Таисии нужно было ехать на суд. Увидев сына за прутьями решетки, Таисия даже вздрогнула: перед нею был Славка Кукин! Та же внешность, та же манера держаться, тот же наглый взгляд и пренебрежительная ухмылка. Парень никак не отреагировал на появление матери, только что-то сказал рядом сидящему прыщавому юнцу, который со значением поглядев в сторону Таисии, а потом демонстративно сплюнул под ноги.

Сидя в зале суда, вся в черном, Таисия и лицом почернела, выслушивая речи прокурора, свидетельские показания и небрежные ответы подсудимых.