Не по сценарию

Вжикнув молнией, одной рукой вываливаю вялый член. Другой задираю халат Шурке на голову. Несколько раз прохожу кулаком туда-сюда, давая себе окрепнуть, и сходу беру быстрый темп. Чуранова так хочет получить заветные сперматозоиды, что терпит все происходящее молча. Чтобы не смотреть в ее равнодушное лицо, отражающееся в зеркале, прикрываю глаза. И бью, бью бедрами. Легкие разряды электричества в крестце сигнализируют о приближающемся оргазме. Я распахиваю глаза и успеваю заметить мелькнувшее торжество в очах Шурки.

Выхожу из нее с пошлым чваканьем и заканчиваю, поливая спину.

– Зачем?! Зачем ты вышел?! – взвивается та. Оборачивается, толкает меня в грудь, будто обезумев. Я отмечаю, что она даже не запыхалась, как обычно бывает, когда женщина прикладывает усилия к тому, чтобы кончить. Нет. На хрена? Для Шуры секс уже давно не удовольствие, а способ залететь.

– Затем, что я устал от роли племенного жеребца, Шур. Все. Хватит.

– Но ты же… Ты же хочешь детей! – лепечет та.

– Не уверен, – устало парирую. – У нас все по пизде идет, Шур. Втягивать в это мелких будет безумием.

– Ты что? Ты серьезно, Влад?! Я четыре года пытаюсь… Я…

– И только этим живешь! Все вокруг твоей беременности вертится. Где в этом я? Мы?

Глаза Чурановой наполняются слезами. Она закусывает губу, натягивая рукава шелкового халатика на пальцы. Мне ее жалко. Но я так больше не хочу.

– Ты же не бросишь меня?

– Мне надо идти. Потом поговорим.

– Нет! – Шурка бежит к двери и, расставив ноги и руки, перегораживает проход.

– Да блядь! Ну, на кой ты устраиваешь этот цирк?! – психую.

– Не хочу расставаться так. Это… жестоко. Ничего ведь не случилось, ну?! Ты озвучил свои аргументы, я услышала.

– Ага. Услышала, – закатываю глаза.

– Услышала! И я согласна сделать паузу, если ты так этого хочешь.

Чего я хочу – так это чтобы она перестала ломать комедию и позволила мне выйти.

– Устроим себе нормальный медовый месяц в Каннах. У нас же его не было. Только ты и я. Я люблю тебя, Влад. Так люблю… Никто тебя так не любит.

– Я в Канны еду работать, если ты не забыла. Два моих фильма представлены на фестивале…

– И я страшно тобой горжусь! Ты у меня самый талантливый, самый пробивной… – льет елей в уши Шурка, резко меняя тактику. Так всегда и бывает, когда ее истерики не срабатывают. Не мытьем, так катаньем – это про Шуру, да.

Кое-как от нее отделываюсь. Выхожу из дома. Ныряю в приоткрытую водителем дверь. Обычно я в дороге работаю, но Чуранова сбила мне весь настрой. И нет, у нас не всегда так, периодами. Сейчас как раз такой. Я, кажется, даже догадываюсь, почему Шура стала сходить с ума. Конечно, никаких подтверждений этим догадкам у меня нет, имя Асии в нашем доме под негласным запретом, но учитывая, что она также приедет в Канны, Шуркин страх вполне объясним.

И необъясним в то же время. Столько лет прошло! Что толку ревновать? Мы и четыре года назад не смогли бы остаться вместе, слишком много между нами стояло, а теперь уж и подавно. Настолько разные жизни мы проживаем. У нас не осталось ничего общего. Вообще. Пропасть, края которой мы старательно расталкивали, за последние годы достигла таких масштабов, что я уже даже не пытаюсь рассмотреть, что там – на том краю обрыва. Я не смог бы ее вернуть, даже если бы сумел простить. Просто потому что она опять умудрилась сигануть на голову выше. Теперь у нее есть все: признание, перспективы, деньги и статус звезды первой величины. Которая рождается хорошо если раз в пару десятков лет. Как Мерлин Монро, Софи Лорен или Анджелина Джоли в свое время. А я, наверное, всегда знал, что так будет. И, может, даже именно поэтому с таким остервенением ее от себя отталкивал. Потому что она, один черт, когда-нибудь сама бы от меня ушла.

Это глупо, да… Но я горжусь ей, словно имею на это какое-то право. Отслеживаю ее работы. И если попадается какая-то новость про Асию – я обязательно прочитаю, что пишут. Впрочем, вряд ли я, даже если бы очень того хотел, мог этого избежать. Слишком громко звучит ее имя. И слишком редко Асия дает поводы посудачить, ведя крайне закрытый образ жизни. Даже в свет выходя редко, но так метко, что к ней моментально приковывается внимание всей мировой прессы.

Свои соцсети Асия не ведет. Ну, то есть у нее есть соцсети. Однако в них от нее настоящей ничего нет. Только редкие видосы со съемок или рекламные постеры к новым фильмам. И как подачки – редкие кадры с каких-то праздников и красных дорожек. Даже фото пейзажей нет, по которым можно было бы определить, где она находится территориально. Ни-че-го. Она – главная загадка Голливуда. Впрочем, учитывая, что за четыре года Асия снялась в семи картинах, может, у нее тупо нет времени что-то постить.

Звонок отца прерывает поток воспоминаний, что на меня обрушились. Последние пару лет он живет в захудалой деревеньке на Лазурном берегу, полностью отойдя от дел. Рыбачит, ходит в гости к соседям, много гуляет. И если бы не постоянное нытье по поводу внуков, можно было бы смело сказать, что мой батя проживает свою лучшую жизнь.