Не по сценарию

Эта ночь оказалась ужасной. В больнице мы провели много времени, где Диане зашили глубокий порез на боку, а потом долго заносили в протокол все побои. Из серьезных травм обнаружилась еще трещина ребра. Я почти все время находилась рядом с Дианой. Влад же ждал нас в коридоре, и когда мы вышли, его злость и беспокойство никуда не делась. Диана сказала, что хочет только одного: лечь в постель и уснуть, и Влад, посмотрев на измученную девушку, решил, что в полицию можно обратиться и завтра. Главное, что побои зафиксированы.

— Влад, отвезешь нас ко мне? — задала я вопрос, ничуть не сомневаясь в положительном ответе, но Влад меня снова удивил.

— Насколько я знаю, в твоей съемной квартире всего одна кровать и диванчик в гостиной. Вам обеим надо выспаться, а сделать это на диване точно не получится. Тебе, Элли, завтра на работу. Ты же не хочешь в очередной раз разозлить Данилевского? А у Дианы травмы, с которым на диване спать ни в коем случае нельзя.

Я с удивлением смотрела на своего напарника, и даже забыла упомянуть, что мы вполне можем уместиться на моей двуспальной кровати. Но Влад говорил так уверенно, что перечить ему не хотелось.

— И что же ты предлагаешь? — только и спросила я.

— У меня есть вторая спальня. Там часто ночует сестра. Так что Диане будет лучше поехать ко мне.

Я вопросительно посмотрела на подругу, но она казалась безучастной. Я поняла, что уже начали действовать сильные обезболивающие и успокоительные, да и усталость со стрессом сделали свое дело. Ди почти засыпала, едва стоя на ногах.

— Хорошо, — решила я. — Вези к себе. Но оправдываться перед Дианой завтра будешь сам.

— Разумеется, — серьезно кивнул Влад. — Я отвезу сначала тебя, все равно по пути.

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Дома я оказалась уже в третьем часу ночи, и меня хватило только на то, чтобы доползти до кровати и рухнуть спать. Пожалуй, я была даже благодарна Владу, что тот взял заботу о Диане на себя. Не представляю, как бы я сейчас справлялась одна. Это была последняя мысль перед тем, как я отключилась.

На следующий день выяснилось, что Влад взял выходной, и на репетициях его не будет. На встревоженные сообщения Влад ответил, что все в порядке, но им нужно время, чтобы решить все вопросы. Я поняла, что Ди все-таки подаст заявление в полицию, и сочла это решение правильным.

Не было весь день и Артура, и я бы выдохнула с облегчением, если бы не Эдик. Режиссер сегодня словно с цепи сорвался, а я чувствовала, что лишена сегодня всей защиты. Оказывается, раньше неосознанно полагалась и на Влада, и на Артура. Но сегодня обоих не было, и репетиция превратилась в сущий кошмар.

Сначала Эдик отпустил почти всех актеров под предлогом, что они свои сцены знают безупречно. Зато в зале осталась Марго, хотя с ней у меня вообще не было совместных сцен, да еще несколько актеров из эпизодов, которые то и дело уходили пить кофе. По сути, почти весь день репетиция шла тет-а-тет с Эдиком, под язвительные комментарии стервозной Марго.

Эдик пытался отыгрывать Андрея, и там, где по сценарию Андрей должен был приобнять Катерину или поцеловать ее, откровенно лапал меня. Мало того, Эдик давал самые уничижительные комментарии моей игре, так что уже к обеду я была готова разрыдаться. Сохранять относительное спокойствие и не сорваться на истерику мне помогало лишь чистое упрямство и профессиональная злость, что я просто обязана отыграть Катерину в любых обстоятельствах. К тому же, я понимала, что жаловаться в этой ситуации я просто не могу. Ну что я скажу? Что Эдик лапал меня в сценах, которые предполагали объятия? Да меня просто поднимут на смех. Я почти вживую представляла, как Артур удивленно поднимет брови и спросит: «Элли, ты снова строишь из себя девственницу?»

Приходилось терпеть липкие ладошки режиссера и пытаться следовать его язвительным советам. Я то и дело косилась на дверь. Хоть бы Марат зашел! Но и он не появился на репетициях.

К вечеру я была выжата, как лимон. Сказывалась и почти бессонная ночь, полная переживаний за подругу, и сложный день. Так что в шесть вечера я еле переставляла ноги, направляясь к гримерке.

Я уже сняла с себя сценическое платье, осталась в одном белье, когда дверь резко распахнулась, и в дверях показался Эдик.

— Выйдете и закройте дверь с обратной стороны, — громко, но без истерики, потребовала я, прикрывая полуобнаженное тело снятым только что платьем.

Но тут же заметила, что Эдик плотоядно смотрит мне куда-то за спину. Я испуганно оглянулась и поняла, что в зеркале, спиной к которому я стояла, отражается обнаженная спина, ягодицы, прикрытые лишь маленькими кружевными трусиками, и голые ноги. Платье прикрывало меня только спереди.