Не по сценарию

Савельев встал со своего места и приблизился ко мне, словно желая показать превосходство стоящего человека над сидящим. Я тоже медленно поднялся, глядя собеседнику прямо в глаза. Александр был коренастым и крепким, с багровой залысиной и воинственно торчащими усами, но значительно уступал мне в росте, так что я с удовольствием воспользовался этим своим превосходством, глядя теперь на мужчину сверху.

— Вы имеете в виду, будет ли показан спектакль? — спокойно уточнил я.

— Именно это я и имею в виду. А еще — состоится ли премьера в оговоренный срок.

— Разумеется, — своему голосу я придал максимальную уверенность, которой не испытывал на самом деле. Но актер я, в конце концов, или нет, чтобы не суметь сыграть убедительно?

— А я вот слышал, что у вас возникли сложности с актерским составом, — сощурил глаза Савельев. — а именно, что у вас уволилась актриса главной роли.

— Очень интересно, откуда у вас такие сведения, — я зеркально сощурил глаза, вспомнив простое правило: хочешь максимального контакта с собеседником — возвращай ему его же мимику и жесты. И мне, кажется, удалось отразить его эмоции, потому что Савельев резко отвернулся и направился обратно к своему месту. Или, может, ему не понравился мой вопрос, и он просто решил получить несколько секунд, чтобы решить, что отвечать? Я тоже опустился обратно в кресло, продолжая хмуро смотреть на Савельева и давая понять, что я все еще жду ответ.

— У меня свои источники информации. И я рад, что они у меня есть, потому что вы, судя по всему, не собирались сообщать мне о проблемах, которые могут сорвать и спектакль, и наше сотрудничество.

— Я очень надеюсь, что эти источники информации не являются моими сотрудниками. Потому что как только я узнаю, кто это, человек мгновенно лишится своей работы. Даже если это актер, который нужен мне на сцене.

Я, конечно, преувеличивал. Разобраться с предателем я мог бы и позже, и иными способами. Но Савельев должен был понять, что я не потерплю вмешательства в свои дела, даже если они косвенно касаются моих партнеров. А еще — что от его вмешательства вреда может быть намного больше, чем пользы.

Савельев немного расслабился и даже ухмыльнулся, видимо поняв для себя, что его методы подавления со мной не работают. Надеюсь, он снова будет способен говорить со мной на равных, а не с позиции силы.

— Значит, вы все-таки не собирались сообщать нам о том, что спектакль может сорваться, — скорее, утвердительно проговорил Савельев, задумчиво глядя на меня.

— Нет, не собирался, — не стал я отрицать очевидное. — Это внутренние дела моего театра, и вы вряд ли смогли бы как-то помочь по нашему вопросу. Впрочем, я могу вас уверить, что проблема уже решена. Актриса найдена, и сейчас она усиленно готовится к премьере. Неужели ваш источник не сообщил вам об этом?

Я не удержался, добавив наигранное удивление в голос. А Савельев помолчал, сверля меня взглядом, будто решая, можно ли доверять моим словам и стоит ли отвечать на мой насмешливый тон.

— Вы можете дать гарантии, что ваша новая актриса успеет подготовиться? — наконец произнес он.

— У нас есть гарантия. Это наш договор. Я не собираюсь отступать от его условий.

— Артур, — сменил Савельев тон на проникновенный, — вы же понимаете, что если спектакль сорвется, если наш банк станет участником скандала с провальной премьерой, то у вас не хватит денег, чтобы покрыть все наши репутационные риски? Даже если вы продадите весь ваш театр с актерами в придачу.

Мне следовало гордится своей выдержкой, ведь я сумел даже не отвести взгляда. Да, я понимал, что на кону стоит слишком многое, но напоминать мне об этом не стоило. В конце концов, изменить что-то сейчас уже невозможно, и нужно только постараться вывести ситуацию из критичной. А я сделаю все, что в моих силах, чтобы спектакль прошел успешно, и угрожать для этого мне не нужно.

— Александр, я понимаю ваши опасения, но вам остается только довериться мне.

Я осознавал, что в случае провала спектакля риски банка минимальны, ведь опытный маркетолог сможет извлечь выгоду даже из негативной ситуации. Они ведь всего лишь спонсоры. А вот театру моему точно придется несладко. Но я не стал говорить об этом, чтобы Савельев не почувствовал моих сомнений в успехе. Да и даже если банк не понесет никаких расходов, из меня не постесняются вытрясти все до копейки, и сам Савельев прекрасно это знает. Я не сомневался, что у банка не только маркетологи крутые, но и юристы.

— Похоже, нам больше ничего не остается, кроме как положиться на ваш, хм, опыт, — проговорил Савельев, продолжая буравить меня взглядом, и даже в этой фразе, в которой он вроде соглашался со мной, слышалась угроза. — Вы в свое время уговорили меня вложить финансы в ваше предприятие, и я принял риски. Но теперь в случае провала руководство потребует ответа не с вас, а с меня. Так что учтите — уступок от меня вы точно не дождетесь.

Я согласно кивнул и снова поднялся, намереваясь уйти.

— Я надеюсь, мы все выяснили? — задал я вопрос, обозначая свой уход.