Не по сценарию

Я хмуро смотрела на подругу. Боль в душе слегка притупилась от алкоголя, в голове было пусто, мысли текли вяло и лениво. Не хотелось ни о чем думать, ничего чувствовать. Хотелось лечь, накрыться с головой одеялом и уснуть. Причем так уснуть, чтобы больше никогда не просыпаться. Ведь даже в таком состоянии я понимала, что утром все вернется с новой силой, и убежать от этого не получится.

Телефон подруги вдруг пиликнул, и Ди расплылась в улыбке.

— Надо же, так поздно, а он ответил, — образовалась она. Мне вдруг показалось, что подруга пьянее даже, чем я, и ее внезапно прорезавшаяся веселость граничит с истерикой. Ей ведь тоже плохо, она любит Влада, и забыть его не получается.

— Кто ответил? — вяло поинтересовалась я.

— Знакомый. Он в Питере квартиру сдает. Согласился с завтрашнего дня сдать ее тебе.

Я подняла недоуменный взгляд на Дианку, но она только широко улыбалась.

— Не придумывай, никуда я не поеду. Завтра встану, протрезвею и поеду устраиваться в «Айоли». Не хочу больше быть актрисой. Пошли к дьяволу все Данилевские со своими чертовыми театрами.

Внезапно в глазах снова защипало, и я опять позорно разрыдалась. Я ведь и правда больше ничего не хочу. Артур выпил меня, опустошил. Хотя, нет, не так. Он сначала наполнил меня теми эмоциями, которые были ему нужны, трансформировал так, как ему было нужно, а потом осушил до дна. Он захотел, чтобы я стала мартовской кошкой, влюбленной и бестолковой, бесконечно жаждущей своего самца. Этот демон внушил мне романтику, которой не было, чувство собственной неотразимости, нужности. Он видел это так, он хотел, чтобы Катерина все это чувствовала. Катерина, выдуманный персонаж, но не я. Я была для него вместилищем нужного ему образа, исполнительницей роли, податливой куклой, марионеткой. И я повелась. Но плевать он хотел на все мои чувства. Растоптал и выбросил мою пустую оболочку.

Я в очередной раз вспомнила взгляд Артура, когда зашла в кабинет. Я летела к нему после спектакля, потому что соскучилась, хотела целовать его, обнимать, вдохнуть родной запах. Но он посмотрел с такой ненавистью и злостью, что я аж отшатнулась. Таким я Артура не видела еще ни разу, и я даже не представляла, как это больно — стать объектом его презрения. Но за что? За то, что полюбила его? Устал от меня, потому что камнем повисла на нем со своими чувствами? И как же это гениально! Уговорить меня жить с ним, чтобы он контролировал меня каждую ночь, всегда знал, где я. Но теперь все, закончилась лав стори, спектакль успешно прошел, и дурочка Элина стала обузой, пора избавляться.

Как он там сказал? Что спал со мной только затем, чтобы привязать к себе и театру? Чтобы я не сбежала? Прекрасно. Ему это удалось, получилось на все сто. Он добился своего, а какими методами — не волнует.

Мы с Ди давно перебрались на диван, где допивали остатки вина. Я даже не помню, что еще мы говорили, но кажется, мы обе крыли Артура и Влада последними словами. И эта пьяная злость тоже была истерикой, такой, когда хочется кричать.

Но любым эмоциям есть предел, и я отключилась, даже не заметив этого.

Проснулась я от адской головной боли. Ди спала рядом, обняв длинную подушку-кота. Так вот почему мне было так тесно, диван-то узкий совсем. Я поворочалась еще немного, но поняла, что больше не усну. Часы показывали двенадцать часов дня, и бесцельное лежание никак не способствовало улучшению моего состояния и настроения.

Я аккуратно перебралась через подругу и поплелась в ванную. Отражение в зеркале было удручающим. Таких синяков под глазами я у себя еще не видела. Да и глаза сами красные. И нос, между прочим, тоже. Да, плевать. Перед кем мне красоваться? Единственный мужчина, для которого я хотела быть красивой, причинил мне такую боль, что я больше никому не смогу верить. Даже если захочу. Я залезла в ванную. Голова болела все сильнее, я понимала, что нужно что-то поесть, выпить кофе, но накатившая апатия убивала во мне любую способность действовать, и я просто лежала в горячей воде.

Прошел почти час, когда Ди постучала в дверь.

— Эй, подруга, ты там не утонула? — послышался ее голос.

— Нет, сейчас выхожу, — откликнулась я и действительно начала вылезать. Подумает еще, что я решила утопиться. Нет уж, такой радости я Данилевскому не доставлю. Вот как стану самой популярной актрисой, будет локти кусать, что так обошелся со мной. А я никогда не прощу, никогда не подпущу к себе обратно.

Ди выглядела не лучше меня. Такая же помятая и всклокоченная, она возилась на кухне, убирала останки нашего вчерашнего пиршества.

— Ты чего так рано вскочила? У меня лично такое состояние, что я бы до вечера дрыхла.

Я пожала плечами.

— Не спалось. Что, тебе тоже плохо?

— Ага. Алкоголь — зло.

Я только хмыкнула. Зло-не зло, но вчера оно помогло мне хоть немного забыться. Останься я одна, с ума бы сошла, наверное.

— Иди в душ, я сделаю завтрак, — предложила я, чтобы хоть чем-то заняться.