Не по плану (ЛП)

Из того, что она смогла разглядеть, комната показалась ей незаконченной. Голый бетонный пол, а посередине надстройка, но тоже неокрашенная. Как-то странно для ванной, да и для бункера. Ей были видны одни голые каменные стены. Лили стиснула зубы и приняла решение. Она проскочила дверной проём и, врезавшись в противоположную стену, направила пистолет прямо в комнату. Опять всё как в замедленной съемке, опять усилие спуска в четыре с половиной фунта. Ещё бы чуть-чуть. Еще чуть-чуть и она бы нажала на спусковой крючок.

«Нет».

Лили ахнула и выронила пистолет. Она услышала, как на неё заорал Марк и тут же кинулся к ней, чтобы узнать, какого хрена она делает. Но он тоже опустил свою винтовку. Кингсли не стал заморачиваться с оружием и встал позади них, потрясенный до глубины души.

Дети. В дальнем углу комнаты сбились в кучку пятеро детей. Лили не могла точно определить их возраст, она не часто общалась с детьми. Всем им было не больше десяти лет, а самому младшему, наверное, всего четыре. Те, что постарше были азиатами, а двое маленьких — белыми. Все казались страшно напуганными и плакали.

— Это ещё что за херня? — оглядывая их, выдохнула Лили.

Дети были грязными, в одних только белых трусах и футболках. Они сбились в кучу, и никто из них не говорил ни слова. Лили нахмурилась и шагнула было в комнату, но Кингсли схватил её за руку.

— Нет, я пойду, — сказал британец, и девушка услышала, как он взвел курок.

Лили изумленно уставилась на него.

— Ты что, шутишь? Это же дети, черт возьми! — рявкнула она.

Кингсли зыркнул на неё сверху вниз.

— Как известно, в Афганистане талибы привязывали к детям бомбы и отправляли их на наши позиции. Точно такой же фокус проделывали и во Вьетнаме. Поэтому ты подождешь здесь, а я проверю, — прорычал он и протиснулся мимо неё.

Лили слегка обалдела. Откуда ему всё это известно? Он сказал «наши позиции»? Кингсли что, бывший военный? Что, чёрт возьми, он такого видел, откуда эта паранойя по поводу маленьких детей?!

Марк заслонил её собой и тоже навел ствол на мальчиков. Кингсли заговорил с ними на английском, потом на французском. Затем на мандаринском диалекте китайского — Лили даже не подозревала о том, что он знает этот язык, но очень этому обрадовалась, потому что один из детей наконец-то ему ответил. Последовал небольшой обмен репликами, Кингсли велел им всем поднять футболки и повернуться кругом. Убедившись, что на них нет никакого оружия или каких-то других устройств, он опустил пистолет.

— Двое светлых… из Амстердама, — выдохнул он, отходя от детей. — Те, что повыше, с материковой части Китая, а тот, который со мной разговаривал, из Гонконга.

— Что они здесь делают? Где Станковский? — спросила Лили, торопливо входя в комнату.

— Что происходит?! — спросил у неё из-за спины Марк.

В Лили был не особенно развит материнский инстинкт; ей больше нравилось во что-нибудь стрелять, а не ходить на родительские собрания. Но она оставалась человеком, к тому же не лишенным сочувствия, а они были детьми. Они были ни в чём не виноваты. Лили опустилась перед ними на колени и провела ладонями по их рукам и ногам, проверяя, нет ли на них синяков и ран. Может, Станковский и впрямь открыл предприятие с потогонной системой труда? Она как-то на днях об этом шутила; а вдруг так оно и есть?

Мальчик из Гонконга вскрикнул и кинулся ей на грудь, чем совершено её шокировал. Он крепко обнял её за шею и, уткнувшись в неё лицом, зарыдал. Лили не знала, что делать, поэтому тоже его обняла. Она покачивалась из стороны в сторону и гладила его по волосам.

— Всё хорошо, — прошептала она, скользя взглядом по всё ещё стоящим перед ней маленьким мальчикам. — Что бы там ни случилось, теперь всё хорошо. Мы вам поможем.

Она дала ему пару минут выплакаться, а потом осторожно отстранила от себя. Лили улыбнулась мальчику и вытерла ему слезы. Когда он успокоился, она встала и мягко подтолкнула его к друзьям.

По всей комнате валялись какие-то бумаги, и они втроём принялись в них рыться. Там были записаны адреса и даты, но все это ничего им не говорило. В бумагах также значились имена, но, когда Кингсли стал расспрашивать о них детей, они сказали, что ничего не знают. Их забрали у родителей за неуплату долгов, или просто украли с улиц и отвезли очень далеко в какое-то странное место. В холодное место. Куда-то, где были и другие дети. Их только недавно привезли в город.

В углу, напротив открытой двери, стоял картотечный шкаф, и пока мужчины разбирали бумаги, Лили принялась рыться в нём. Верхний ящик был заполнен информацией, которая показалась ей закодированной инструкцией для кражи алмазов. Может, именно для этого Станковскому и нужен был магазин в Алмазном квартале — не просто место, где бы можно было сбывать свой грязный товар, но и база для его преступной группировки.

В третьем ящике она обнаружила фотографии. Там были полные бумаг папки с кучей дат и адресов. Всё то же самое. Лили уже было решила, что всё это бесполезно и хотела закрыть ящик, как вдруг выпала самая дальняя папка. Лили взяла ее в руки и открыла.