Не плачь, орчанка!

Все это заставляло думать. Антон вспомнил институт. В их группе учился сын секретаря ЦК КПБ. Неплохой парень, веселый и не жадный. Антон с ним дружил. Помогал с переводами, растолковывал трудности в языке. Учился Сергей так себе. Но все знали, что после окончания института он будет работать в МИД. Сергей сам этого не скрывал. Что ж выходит? Антону, отличнику и лучшему студенту курса, МИД не светит. Чтобы сделать карьеру, он отправился в армию. А Сергею это не нужно – он сын руководителя. И чем тогда «самый справедливый строй в мире» отличается от царской России? Там дети знати не знали проблем. Получается, и в СССР так? На словах все люди в Союзе равны. Но некоторые оказываются равнее других. Семья секретаря ЦК продукты покупает не в магазине. Им их привозят на дом – и какие! На студенческие вечеринки Сергей приносил вкусняшки. Их уничтожали первым делом – не оторваться. Антону шепотом рассказывали: на мясокомбинате есть цех. Там изготавливают продукцию для руководства. Совсем не такую, как для обычных людей. Даже водку начальству делают особую. Антон убедился лично. Сергей как-то принес бутылку. На вид та не отличалась от обычных – такая же форма и этикетка. Но вкус! Антон водку не жаловал и не хотел пить, но Сергей уговорил. Поначалу Антон решил, что приятель пошутил. На вкус содержимое рюмки напоминало воду. Присутствовал легкий запах спирта – и все. Антон решил, что Сергей влил в водочную бутылку воды. Упрекнул приятеля, а тот засмеялся. Скоро Антон понял, что был не прав. Хмель ударил в голову.

– Такую водку делают для руководства, – пояснил Сергей. – На ликеро-водочном заводе есть особый цех. Лучшее сырье, тройная очистка…

Однокурсник выглядел довольным – удивил приятеля. Тогда Антон только головой покачал: это же надо! Чего только не бывает! Осознание пришло только в армии…

По сравнению с СССР в Руме все честно. Знать правит, селяне трудятся. И никто при этом не говорит, что здесь лучший строй в мире. Селянин может стать лофом – если у него есть Дар. Редко, но случается. Покойный Гайорк родился в селянской семье. Вступил в войско, а там обнаружили. Воинов проверяют на Дар – это обычная процедура. Люсиль тоже заставила новобранцев брать в руку камень. Одаренных не нашлось. В противном случае парню выпал бы счастливый билет. Отдали бы в обучение, сделали боевым магом, а их здесь ценят. Платят золотом, дают земли. Взять Антона. Чужак из другого мира, а уже лоф. Владелец земель и хозяин замка. Антон вдруг с удивлением осознал, что ему не хочется возвращаться в СССР. Повидать отца и сестру – да. Иметь возможность их навещать – замечательно! Но жить в СССР и делать там карьеру? Сидеть на партийных собраниях и делать вид, что всей душой поддерживаешь курс партии? В то время как у той одно, а на деле – другое? Да ну ее!

Рядом завозилась Люсиль – почувствовала, что не спит. Они с ней друг друга чувствуют даже на расстоянии. Рационально объяснить это нельзя. Другой мир…

Антон осторожно высвободил руку из-под головы жены – затекла.

– Пре чуи! Илии ти земе! (Не надо! Хочу к тебе!) – обиженно захныкала Люсиль. Антон обнял ее, и жена затихла. Настырная! Спать хочет только в обнимку. А ему непривычно. Столько лет спал один – дома и в армии. Пробовал сказать это Люсиль… Лучше бы промолчал. У нее стало такое лицо… Антон почувствовал себя фашистом, забирающим у ребенка хлеб. Пришлось извиняться, нести жену в спальню, целовать, ласкать… И все равно дулась.

На Земле Антон ухаживал за девушками. Провожал домой, тискал в подъездах. Целовался, чего уж там! Но дальше не шел – робел. Затащить девушку в постель надо уметь. Ну, предположим, все-таки затащил. А дальше что?

О сексе Антон имел смутные представления. Не учили этому советских людей. Это в наше время любой школьник может набрать в поисковике слово «порно» и приобщиться к достижениям цивилизации. В СССР не так. Секс был признаком капиталистического общества – гнилого и развращенного. У них там – секс, у нас – любовь.

На границе это получило подтверждение. Иностранцы везли в СССР порнографические журналы. Их изымали. Иностранцы возмущались, дескать, для личных нужд, в ответ слышали, что в СССР порно запрещено. Советский человек не принимает непотребства. Если бы! Антон видел, как офицеры, хихикая, листают изъятые им журналы. И что часть их не попадает в мешки с идеологически вредной литературой, которую отвозили в отряд. Да и сами пограничники, чего уж там, журналы разглядывали. Антон – с ними. Не отрываться же от коллектива! Так и узнал, что делают мужчина с женщиной, оставшись наедине.

Применить эти знания на практике было негде. Женщин на границе нет. Супруги офицеров не в счет – у них мужья есть. Выбраться в село к молдаванкам, которые, как говорили, «дают»? Но в увольнение пограничников не пускали, а сбежать в самоволку – погубить карьеру. Исключат из комсомола, посадят на «губу».