Не первый раз замужем

– Как ты думаешь, а как там… всё? – осторожно спросила девушка.

– Я думаю, что замечательно, и нечего паниковать раньше времени, – сжалился над девушкой доктор и подмигнул, чтобы подбодрить ее. – Сейчас снимем бинты, и все будет хорошо. Правда, хочу предупредить сразу, что краснота еще не совсем прошла, но это тебя не должно пугать, так должно и быть.

– Какая еще краснота? Ты же мне говорил, что будет только отечность, потом она пройдет и все будет в порядке. Ты меня обманул? – вознегодовала Нина.

– Прекрати немедленно на меня кричать. Сейчас я не твой подчиненный, я твой врач, а ты – моя пациентка, – строго одернул ее доктор. – Я не господь бог, а всего лишь хирург-косметолог.

Увидев испуганный взгляд девушки, он покачал головой и уже более мягким голосом проговорил:

– Успокойся, все нормально. Еще не дошла наша медицина до совершенства. Да, будет небольшая краснота, и ничего здесь не попишешь. Но она быстро пройдет, как только кожа начнет дышать. В бинтах ей не очень-то комфортно. Садись у окна и перестань трястись, будем начинать. – И он тихонько подтолкнул Нину к окну.

Нина послушно уселась на стул у окна и приготовилась к неизбежному. Доктор аккуратно начал снимать бинты. Когда последняя повязка упала к ногам девушки, он, не показывая никаких эмоций, начал рассматривать дело собственных рук. Он сделал много всевозможных операций, но еще ни разу в своей жизни так не волновался. Он старался держать себя в руках и не смотреть Нине в глаза, в которых застыл такой ужас, что на девушку жалко было смотреть. Закончив осмотр, Виктор широко улыбнулся и довольно покачал головой.

– Сказать, что я думаю по этому поводу? – спросил он.

Нина настороженно посмотрела на эскулапа, но ничего не ответила, а лишь кивнула.

– Это лучшее, что я создавал за все время своей работы, – очень торжественно провозгласил хирург.

– Вить, ты меня хочешь успокоить? – простонала Нина.

– Нет, сама посмотри, – продолжая улыбаться, ответил доктор и поднял Нину со стула, чтобы подвести ее к зеркалу.

Она, спотыкаясь, пошла за ним. Ноги категорически отказывались двигаться, поэтому колени поминутно подламывались. Девушка, подойдя к зеркалу, невольно опустила глаза, чтобы не сразу увидеть то, что с ней проделал Виктор.

– Не бойся, Нина, смотри, – поднимая рукой подбородок девушки, сказал врач.

Нина подняла глаза и вздрогнула. Из зеркала на нее смотрела совершенно незнакомая девушка с умопомрачительной внешностью. Она даже оглянулась назад, не стоит ли та незнакомка сзади. Но позади никого не было, и Нина еще раз взглянула на свое отражение.

– Витя, это я? Это точно я?! Мне не снится сон? Может, ты напоил меня чем-то, что вызывает галлюцинации? – задыхаясь от распирающей ее радости, сыпала вопросами Нина.

– Ты, ты, успокойся, – смеялся Виктор, сам любуясь тем, что видел.

– Витя, ты гений! – вдруг взвизгнула девушка и повисла у хирурга на шее.

– Задушишь, прекрати немедленно, – захохотал Зотов.

Нина разомкнула объятия и снова начала разглядывать себя в зеркале.

– Ну вот, месяца через два ты вполне можешь показаться в свете, – сказал врач.

– Как через два? Почему так долго? – удивилась девушка.

– Кожа еще слишком ранима, может попасть инфекция, я должен наблюдать тебя все это время, никак не меньше. И очень тебя прошу, не спорь, пожалуйста, со специалистом, – увидев нетерпеливый жест Нины, строго проговорил Виктор. – Ты уже столько времени находишься в клинике, что два месяца не сыграют особой роли. Я не хочу, чтобы вся моя работа пошла насмарку. Это не тот случай, чтобы пускать его на самотек. Тебе сделано четыре операции, а это не шутки, моя милая!

– Я уже так устала, – простонала Нина.

– За что боролась, на то и напоролась. Сама заставила меня сделать это, так что нечего теперь стонать! – рявкнул доктор. – Изволь слушаться, а если не желаешь, я умываю руки.

Нина, увидев, что Виктор действительно сердится, подошла к нему и погладила по плечу.

– Слушаю и повинуюсь, начальник, – улыбнулась девушка и заглянула Виктору в глаза. – Не сердись, я буду делать только то, что ты будешь говорить, и беспрекословно слушаться, честное благородное!

– То-то, – удовлетворенно крякнул Зотов и направился к двери. – Я ухожу, очень много дел, а ты теперь спокойно, без свидетелей, можешь собой любоваться. Эх, Нинуля, а полюбоваться и впрямь есть чем! Представляю, как остолбенеет твой писатель, – захохотал он и вышел из палаты.

– Он такой же мой, как и твой, – проворчала Нина, но доктор ее уже не слышал, он летел по коридору, спеша к другим пациенткам.

Девушка снова начала разглядывать себя в зеркале. Ей очень нравилось то, что она там видела, и она тихонько смеялась.

– Еще два месяца, и я смогу начать новую жизнь! Только сначала кое-чью жизнь я превращу в ад. В такой ад, что это уже невозможно будет назвать жизнью!

В дверь палаты тихонько постучали, и Нина, резко развернувшись, юркнула в кровать.

– Можно? – спросил Николай, заглядывая в проем двери.

– Входи, – улыбнулась девушка и натянула одеяло до самых глаз.

Николай вошел в палату и положил пакет с фруктами на стол.