Не отпускай меня (Never Let Me Go)

Но через несколько дней, когда мы небольшой группой сидели у камина в фермерском доме, Рут заговорила о том, в каком офисе хотела бы в идеале работать, и я узнала обстановку мгновенно. Она не упустила ни одной подробности – сказала про растения, про сверкающее оборудование, про вертящиеся кресла на колесиках, – и все это было так живо и ярко, что ее слушали, не перебивая, бог знает сколько времени. Я пристально на нее смотрела, но ей, кажется, и в голову не приходило, что я могу связать одно с другим, – может быть, она и забыла, откуда взялась картина. Она сказала даже, что все в ее офисе должны быть людьми «динамичными, целеустремленными», и мне ясно вспомнилось, что именно эти слова крупными буквами были напечатаны в верхней части фотографии: «Вы динамичны? Целеустремленны?» – что-то в этом роде. Разумеется, я молчала как рыба. И даже, слушая ее, невольно стала воображать, будто это и в самом деле возможно: в один прекрасный день мы все, может быть, отправимся в какое-нибудь такое место и дружно начнем там новую жизнь.

Были у камина, конечно, и Крисси с Родни, сидели и впитывали каждое слово. День за днем потом Крисси упорно старалась вовлечь Рут в очередной разговор об этом. Скажем, они сидят в углу, я прохожу мимо и слышу, Крисси спрашивает: «А ты уверена, что вы не будете друг друга отвлекать от работы, если окажетесь все вместе в таком учреждении?» Просто чтобы опять навести Рут на эту тему.

Насчет Крисси должна сказать – причем это относится и ко многим другим старожилам, – что, при всем ее покровительственном отношении к нам сразу после нашего приезда, она испытывала священный трепет по поводу того, что мы из Хейлшема. Я далеко не сразу это поняла. Взять, например, то, что связано с офисом Рут: сама Крисси в жизни не стала бы рассуждать о работе в офисе, тем более в таком, как этот. Но из-за того, что Рут приехала из Хейлшема, эта идея как-то вдруг оказалась в пределах осуществимого. Вот как смотрела на все Крисси, и некоторые высказывания Рут, мне кажется, подталкивали ее и других к мысли, будто неким таинственным образом мы, хейлшемские, существуем по особым правилам. Прямой лжи старожилам я, правда, от Рут никогда не слышала; просто каких-то вещей она не отрицала, на какие-то намекала. Были случаи, когда я могла устроить ей холодный душ; но если Рут и испытывала иногда замешательство, встретившись со мной взглядом посреди своего рассказа о чем-нибудь, она все равно, похоже, была уверена, что я ее не выдам. И я, конечно, не выдавала.

Вот в какой атмосфере Крисси и Родни заявили, будто видели «возможное я» для Рут, и теперь вам, может быть, понятно, почему я отнеслась к этому с недоверием. Мне не хотелось, чтобы Рут ехала с ними в Норфолк, хотя спроси меня почему – я не смогла бы толком ответить. И когда стало ясно, что она твердо решила ехать, я сказала ей, что составила бы ей компанию. Поначалу она не была в восторге, и прозвучал даже намек, что она и Томми с собой не возьмет. В результате, однако, мы отправились все впятером: Крисси, Родни, Рут, Томми и я.

Глава 13

Родни, у которого были водительские права, заранее сговорился на ферме в Метчли, милях в двух по дороге, что возьмет на день машину напрокат. Он брал так машины регулярно, но на этот раз накануне поездки что-то там у владельцев сорвалось. Уладили все довольно легко – Родни сходил на ферму и нашел на завтра другую машину, – но интересно состояние Рут в те несколько часов, когда поездка была под вопросом.

До того момента она давала понять, что вся затея для нее что-то вроде шутки, что согласилась она, если уж на то пошло, ради Крисси, чтобы доставить ей удовольствие. Еще она много рассуждала о том, что после Хейлшема нам пора наконец воспользоваться свободой и что в любом случае она давно хотела поехать в Норфолк и «найти все, что мы потеряли». В общем, она всячески старалась показать, что к идее отыскания своего «возможного я» относится не очень серьезно.

В тот последний день перед поездкой я и Рут, помню, ходили прогуляться и потом вошли в кухню большого дома, где Фиона и еще несколько старожилов готовили в колоссальном количестве тушеное мясо. Фиона-то как раз и сказала нам, не отрываясь от стряпни, что машину дать не смогут: с фермы предупредить об этом приходил мальчик. Рут стояла чуть впереди меня, поэтому лица мне видно не было, но вся она точно окаменела. Потом, не говоря ни слова, она повернулась и, едва не задев меня, бросилась на улицу. Тут я мельком увидела ее лицо и поняла, как она расстроена. Фиона начала было: «Ох, я и понятия не имела…» – или что-то в этом роде, но я ее перебила: «Нет, Рут не из-за этого огорчена. Из-за другого, из-за того, что раньше случилось». Не самое удачное, но ничего лучшего я с ходу придумать не могла.