Не отпускай меня / Never let me go

Иные, впрочем, всю эту озабоченность «возможными я» объявляли глупостью. Оригинал, говорили они, не имеет значения, это техническое средство, чтобы произвести нас на свет, не более того. Какой будет жизнь каждого из нас, зависит только от него самого. К этому лагерю всегда относила себя Рут, и я, пожалуй, тоже к нему тяготела. Тем не менее стоило нам услышать о «возможном я» – не важно, для кого, – и мы невольно испытывали любопытство.

Насколько я помню, «возможные я» обнаруживались как-то кучно. То неделю за неделей ни единого слова о них, то вдруг кто-нибудь кого-нибудь увидит – и сразу же еще, еще, еще. Как правило, на большее, чем мимолетный взгляд, нечего было и рассчитывать: лицо в проезжающей машине, такого рода впечатления. Но иной раз похоже было на что-то более серьезное – как в том случае, о котором рассказала Рут у меня в спальне.

По ее словам, Крисси и Родни стали осматривать приморский город, в который приехали, и на время разделились. Когда они опять встретились, Родни был взбудоражен и сказал Крисси, что гулял по боковым улочкам, ответвлявшимся от Главной, и на одной обратил внимание на офис с окном во всю стену. Внутри была масса сотрудников – одни работали за столами, другие ходили, беседовали. Там-то он и увидел «возможное я» для Рут.

– Как только они вернулись, Крисси явилась ко мне с этой новостью. Она заставила Родни все описать от и до, он очень старался, но наверняка тут ничего не скажешь. Потом они несколько раз предлагали меня туда отвезти, но я не знаю. Не знаю, стоит ли что-нибудь предпринимать.

Как я в тот момент отреагировала, точно не помню, но в целом я тогда отнеслась к сообщению довольно скептически. Честно говоря, я склонялась к мысли, что Крисси и Родни просто-напросто все выдумали. Я не хочу сказать о Крисси и Родни ничего особенно плохого – это было бы несправедливо. Многое в них мне, в общем-то, нравилось. Но факт есть факт: их отношение к нам, новеньким, и особенно к Рут, было далеко не простым.

Крисси при своем высоком росте выглядела очень эффектно, когда стояла выпрямившись, но, кажется, не понимала этого и почти все время сутулилась, чтобы быть как все остальные. Часто поэтому она походила скорее на ведьму, чем на кинозвезду, тем более что у нее была неприятная привычка тыкать в человека пальцем перед тем, как что-нибудь ему сказать. Она никогда не носила джинсов, только длинные юбки, и на ней были маленькие очки, как-то слишком вдавленные в лицо. Она была из тех старожилов, что по-настоящему радушно встретили нас летом, когда мы приехали, и поначалу я была очень ею увлечена и старалась прислушиваться к ее советам. Но прошли недели, и я стала смотреть на нее более критически. Странноваты были ее постоянные упоминания о том, что мы из Хейлшема, словно этим можно было объяснить почти все, что мы говорим и делаем. И она то и дело нас что-то спрашивала о Хейлшеме – обо всяких мелочах, как сейчас меня спрашивают мои доноры, – и хотя она задавала эти вопросы как бы мимоходом, чувствовалось: ее интерес не случаен, что-то за ним кроется. И еще мне бросалось в глаза, что она часто пытается нас разделить: то отведет одного в сторонку, когда несколько человек занимаются чем-то вместе, то пригласит двоих к чему-нибудь присоединиться, оставляя двоих других не у дел, – всякое такое.

Где Крисси – там всегда был и ее бойфренд Родни. Он собирал волосы в хвостик, как рок-музыкант семидесятых годов, и много рассуждал о таких вещах, как реинкарнация. Мне он, в общем, нравился, но слишком уж сильным было влияние на него Крисси. О чем бы ни возник спор, заранее ясно было, что он возьмет ее сторону, и стоило Крисси сказать что-нибудь хоть капельку забавное, он принимался фыркать и качать головой, как будто это невероятно смешно.

Пожалуй, получилось немножко несправедливо к этой паре. Сравнительно недавно мы с Томми их вспоминали, и он очень неплохо о них отозвался. Но я просто хотела объяснить, почему так скептически отнеслась к словам Рут о том, что они якобы видели ее «возможное я». Поначалу, повторяю, я не поверила и предположила, что Крисси что-то замышляет.

И еще одной причиной, чтобы во всем этом усомниться, была сама картина, которую нарисовали Крисси и Родни: женщина, работающая в симпатичном офисе за окном во всю стену. Мне в тот момент показалось, что очень уж это смахивает на «мечту о будущем», которая, как мы знали, была тогда у Рут.