Не отпускай

До вечера я из комнаты больше не выходила, приученная в пансионате подогу терпеть нужду и голод. Как-то не очень хотелось получить очередную порцию упрёков в лицах обитателей этого дома. И конечно же встречаться лицом к лицу с тем, кому предназначался этот клинок.

Но утром меня ждало немое порицание на лице любимого парня, с которым он дожидался моего пробуждения:

— Скажи, за эти семь лет ты полностью растеряла доверие ко мне? Такое впечатление, что ты до сих пор живёшь воспоминанием о детской привязанности, понятия не имея, что значит любить по-настоящему в этой реальности! Переговорами со стражами, и своим умалчиванием — ты вонзила этот клинок в меня Чарли! Мир не вращается лишь вокруг твоих желаний, я не могу принадлежать тебе всецело! Тебя что действительно посещала убежденность, что ты должна хладнокровно убить Артура? Получается, всё это время ты не слышала меня?!

— Возможно, — единственное, что я с трудом выдавила, превозмогая поднимающееся во мне нечто.

Так бывало со мной и в Манакре, когда я чувствовала отчаянье и боль — я вдруг переставала контролировать себя, я крушила всё, что только попадалось мне на пути, сдирала в кровь руки, избивая кирпичные стены.

И чтобы направить эту энергию по пограничной адекватности, мне нужно было срочно занять себя механичным монотонным трудом. Обычно в таком состоянии я заставляла себя идти на кухню и делала всю работу за семерых. Так я поступила и на этот раз. Во мне разверзнулся мой личный темный смерч, я чувствовала, как отчаянье перекрывает мне кислород, и ни о чём другом в этот момент я думать уже не могла. Ни о своей любви, но об отношениях стражей и ведьмаков, ни о ранящих меня словах Баса.

Я делала всё на автомате, отмежевавшись от этой реальности, словно барахтаясь со своими демонами где-то на глубине.

Прийти в себя меня заставила дикая усталость, буквально подкосившая меня на том же месте, где я и стояла. Оглядевшись, я поняла почему у меня болят руки — от ожогов. По всей кухне, где это было только возможно — везде стояли выпеченные кексы. Они были даже у Люка в руках, который глядя на меня, лишь растерянно хлопал ресницами.

— Я съел уже восемь или десять. Эти в меня просто не влезут, — произнёс он с осторожностью. — Может, впустим и накормим остальных?

— Ты что всё это время был здесь со мной? — попыталась я скрыть от него своё смятение, хотя окружающая нас картина вряд ли могла что-то скрыть. — Люк, я тебе случайно не навредила?

— Нет, Чарли, но ты была реально пугающей. Я будто побывал на представлении. Ты заперла дверь, согнув узлом стальной половник и гаркнула на меня, чтобы я сидел тихо, пичкая меня время от времени кексами. Ты что ничего этого не помнишь? — худощавый кузен Баса, которому едва исполнилось семнадцать, явно находил мой заскок забавным.

— Нет, не помню. И по правде мне хочется провалиться сквозь землю. Ты случайно не знаешь такого заклинания?

— Если бы даже и знал, оно вряд ли на тебя подействовало. Отец велел мне присматривать за тобой, мол это не проявление способностей стража, а обыкновенный психический припадок.

— О, мне стало гораздо легче, — съязвила я, подойдя к двери, в попытке разогнуть железку. Не вышло. Видно в подобном припадке меня даже в клетку не запрёшь. — Ты там что-то говорил на счёт впустить остальных?

Даже не хотелось задумываться, как это получилось у Корвинов, но стальной узел вмиг распутался, и дверь отворилась сама собой. А за ней вся семья во всей красе и в полном сборе. Эрл, Габби, Марта, Тирэй и … сегодня это Бас.

Только к этому времени моё смятение улеглось, и я включила резкость, как защитный панцирь:

— Приятного аппетита всем вам! Можете выставить мне счёт за растрату продуктов и причинённый ущерб. Я сообщу, в какой гостинице я остановилась!

— Отлично, давай раскачивать лодку и дальше, кидаясь из крайности в крайность! — воскликнул Бас, преграждая мне дорогу. — Я не говорил, что хочу, чтобы ты ушла Чарли!

— Зато это будет моим взрослым осмысленным поступком, доказывающим тебе, что я как раз понимаю, что значит любить по-настоящему. Если я для вас угроза — я хочу, как можно быстрее исчезнуть из вашей жизни. Чтобы тебе не было стыдно за меня Себастьян, чтобы ты мог заниматься тем, что для тебя действительно важно!

— Но ты для меня важна не меньше! — заорал он, дав полный ход своим эмоциям. — Я люблю тебя! Я рву сердце и душу каждый раз, когда что-то случается, и моя жизнь без тебя уже не будет полноценной. Поэтому нравится тебе это или нет, но ты останешься. Успокоишься и мы обсудим как быть дальше.

— Я уже сказала, как будет дальше! — огрызнулась я, горя желанием сжечь абсолютно все мосты и себя заодно. — И ты не имеешь права удерживать меня силой! Это по меньшей мере незаконно!