Не отпускай

«Одна из старших девушек постоянно заставляла младших отдавать ей свой десерт. Каждый день она у кого-нибудь отбирала сладости — последнюю радость жизни в том пансионате ужасов. Того кто противился потом топили в ванной. Но я не собиралась делиться с этой коровой. Когда пришла моя очередь я уперлась, и для пущей убедительности в ответ на её угрозы воткнула вилку ей в шею. За что три дня просидела в карцере на холодном бетоном полу на одной воде и хлебе, совершенно потерянная и одинокая. Когда меня выпустили расплата не заставила себя долго ждать — на меня плеснули кипяток. Болевой шок и моя не детская почти звериная ярость — я расцарапала ей лицо и … откусила кончик носа. Снова карцер, боль в ошпаренной руке и совершенное безразличие к моему существованию. Говорят, родители той ученицы заставили тогда моего отца оплатить операцию, а я получила прозвище Дикая Чарли».

Я тряхнула головой, гоня от себя эти пропитанные страданием воспоминая, о которых вообще предпочитала бы забыть. Мне хватало и того, что время от времени я как резаная орала от ночных кошмаров.

В это время в столовой появились Марта и то, что сидело в Басе. Он смотрел на меня внимательным изучающим взглядом, напряженный и в то же время заинтересованный.

Я промолчала. Сделала вид, что снова увидела призрака.

Я молчала целый день, то и дело натыкаясь на кого-нибудь из Корвинов. В то же время глядя на часы каждые пятнадцать минут. Мне казалось, что этот день никогда не закончиться! К вечеру меня начали одолевать смутные сомнения. Я даже не выдержала, решившись отыскать это «нечто», чтобы выяснить с ним кое-какие подробности, не дающие мне покоя.

— Завтра ведь Бас вернется, верно? — застыла я на пороге одной из комнат, где повсюду были разложены старые книги и отдельные особо ценные манускрипты, хранящиеся под стеклом.

— Конечно, — кивнул он, ожидая моего следующего вопроса, пристально вглядываясь в моё лицо.

— Когда я с ним, наши разговоры, … поцелуи, ощущения, … тебя ведь в эти моменты нет? — произнесла я сквозь зубы, ненавидя его за это ещё сильнее.

Он даже подошел ближе, чтобы усмехнуться мне в лицо.

— Хочешь знать, не подсматриваю ли я? Нет, хотя мог бы. Но по желанию я могу касаться воспоминаний Баса и вижу твои.

— Гореть тебе в аду, Артур Корвин! — в сердцах бросила я.

В его глазах тут же пронеслись тысячи способов меня убить. Сначала он побагровел, затем стал белее смерти, и было видно, что он изо всех сил сдерживает себя от непоправимого.

— Это было последнее, что я услышал от охотников, перед тем как меня запечатали в янтаре! — прошипел он. — Не убили, а заставили мой дух скитаться в вечности, где нет ничего страшнее мук пустоты! Я прощаю любую твою дерзость Шарлотта, ибо твоя любовь подарила мне жизнь, но на всякий случай тебе лучше не злить меня!

— Я никогда не смирюсь с твоим присутствием!

— Тебе же хуже!

Как это было странно. … До жути, до полного абсурда. Видеть того кого любишь всей душой и одновременно его же и ненавидеть. Как долго может такое продлиться? Озлобленное лицо Баса, когда в нём хозяйничал Артур — уже не казалось мне таким прекрасным, наоборот, я видела и приумножала все недостатки. А отсюда, я вдруг серьёзно задумалась, по поводу того, за что же мы любим. Явно не за тело. Может быть за поступки, за отношение, за собственные ощущения рядом с любимыми?

Я не смотрела на часы когда проснулась. Было ещё темно. Я сидела и ждала луча света в своей жизни, хм, вот такой аллегорией можно было описать моё ожидание возвращения Баса.

— Как в детстве, прихожу и вижу — сидит мой нахохлившийся чижик. Привет! — мягко улыбнувшись, Бас протянул ко мне руки.

Не говоря ни слова, я упала в его объятья, и мы какое-то время стояли просто обнявшись, впитывая друг друга и оживая.

Но в столовой за завтраком, дар речи ко мне всё-таки вернулся, правда, вместе с едкой иронией. Потому что я ещё не определилась в какой форме мне выразить свой протест, поэтому он и выплескивался из меня в таком вот ехидстве.

— Работу на ферме пока ещё никто не отменял, — заметил вслух Эрл, пока все тарахтя ложками уминали за обе щеки. — Мы с Тирэем обработаем поле с капустой, а ты Бас и ты Люк получите на станции прибывшие корма и удобрения.

— Странно, — протянула я. — Зачем вам теперь вообще заниматься такими мелочами? У вас же есть ваш великий волшебник, ваш восставший мертвец, этот колдун, каких ещё свет не видывал! Как ни как вы же вроде ведьмаки, щёлкните пальцами, пробормочите «абракадабра» и глядишь — мешки уже в сарае, капуста созрела, и как бонус — вы ещё и новое средство от комаров изобрели!

— Думаешь, это всё хиханьки?! — опережая остальных, взвилась Марта. — Да ты даже представить себе не можешь своим скудным умом, насколько это всё серьёзно!

— Почему же? Я уже вижу, как ты носишься над холмами на новенькой метле и превращаешь людей в мышей! Кстати, а ваша магия рассчитана на электронные новшества? Вы как-нибудь модернизируете свои приёмчики в ногу со временем?

— Чарли, перестань насмехаться, — с упреком вмешался Бас. — Это выглядит глупо.