Не отдам!

Проснувшись в темноте, Варюшка не сразу поняла где находится, только чувствовала необычную лёгкость. Придя в себя и вспомнив роды, девочка стала медленно переворачиваться и вспоминать, как это легко быть не беременной. Она дважды перевернулась на спину, затем на живот и обратно. Девушка облегченно вздохнула. Слава Богу, всё позади!

Теперь осталось подписать все необходимые бумаги и можно ехать домой. Однако внутри что-то непонятно свербело и зудело. Ей дико не хватало чего-то важного. Это чувство росло с каждым часом, ближе к полуночи девочка уже не могла остановиться, она, словно неприкаянная, ходила из угла в угол по палате, не зная чем себя успокоить. Это внутренний природный зов гнал мать к ребёнку.

Умом Варвара понимала, что нужно бороться с этим чувством, но природа брала верх и не давала ей расслабиться. Варя, помня слова бабушки о том, что это чувство останется с ней навсегда, вдруг ужасно испугалась. Ведь жить в таком состоянии невозможно, скорее она сойдёт с ума или покончит с собой.

Тогда молодая мама решила посмотреть на своего ребёнка. Она решила, убедиться в том, что ребёнку ничего не угрожает, и тогда она успокоится и больше не будет чувствовать себя такой потерянной.

Ровно в полночь, выйдя в больничный коридор, Варя заметила, как несколько женщин тоже вышли из палат и стали спускаться вниз по лестнице. Варя интуитивно двинулась за ними.

Ниже этажом оказалось детское отделение, где находились недоношенные детки или те, которым требовалось постоянное медицинское наблюдение. Остальные малыши лежали совместно с мамами в палатах. В двенадцать мамочки, чьи малыши лежали отдельно, ходили их кормить. Именно за ними и увязалась Варвара.

Войдя в коридор детского отделения, Варя растерялась, она не знала, что делать дальше и где искать своего малыша. Но тут на пост вышла заспанная медсестра и спросила потерянную мамашу.

– Как фамилия? Первый раз идёшь?

– Да, первый. Старикова я.

– Нет такой в списках, во сколько родила?

– Примерно пол пятого утра.

– И ни разу не кормила еще? – удивилась пожилая медсестра – Подожди, у врача узнаю, может твой под колпаком.

Медсестра вернулась с каменным лицом, и едва взглянув на Варвару, буркнула себе под нос.

– Чего не сказала что отказник? Мы отказников сами кормим, не нужно тебе приходить.

– Женщина, милая, пожалуйста, дайте мне на него взглянуть. Хоть одним глазком, не могу вся извелась.

– Не положено, ребёнок в отдельном боксе лежит. К нему нельзя. Ты о чём раньше думала, когда бумаги подписывала. Знаешь как ему там одному сейчас? И нам к нему нельзя, только кормить ходим, даже на руки не берём, чтобы не привыкал. Ему теперь долго одному по казённым домам мыкаться. А он лежит, тепла хочет, к мамкиной груди прижаться. Ой, дуры безголовые.

Варя не выдержала и зарыдала.

– Я ведь не подписывала пока ничего, он ведь ещё мой. Пустите меня, пожалуйста, мне очень надо.

– Точно не подписывала? – Вдруг оживилась медсестра. Варя кивнула в ответ – Ну тогда пойдём.

Женщина взяла ревущую мамашку и потащила её в конец коридора, где в отдельном боксе одиноко сопел её малыш. Войдя в палату, Варя не сразу заметила среди кроваток, похожих на корытца, своего малыша.

– Вот он, твой богатырь.

– Мальчик. У меня сын, да? – спросила Варвара медсестру – На узи сначала девочка сказали, а потом парня насветили.

Варя не могла отвести глаз от этого маленького, милого личика с наехавшей на лобик шапочкой.

– А можно мне его подержать? – спросила она женщину. Малыш, видимо проголодавшись тихонько захныкал.

– Конечно! Можешь даже покормить его, если хочешь. Я могу бутылочку принести, или грудь дашь?

– А можно? – опять же спросила девушка – Я ведь не умею совсем.

– Сейчас научим – медсестра усадила Варю на стул, достала малыша и ловко приложила его к материнской груди. Мальчик сразу же присосался и громко зачмокал – Нет, неладно так, нужно чтоб ему воздух в рот не попадал, крепче прижми его, а грудь другой рукой придерживай, вот так, молодец!

– Скажите, пожалуйста, он здоров? У него всё хорошо?

– Здоров, как бык, только вот молчун страшный, проснется и лежит, не сразу и узнаешь, что кормить пора. Видимо, готовиться к детскому дому, там ведь некому будет за ним ходить. Кормят по часам, моют по расписанию, ни на руки лишний раз не возьмут, ни успокоят. Вот такую ты ему жизнь уготовила, никому ненужного, брошенного, одинокого.

– Нет, я не отдам его никому – неожиданно, даже для себя воскликнула Варвара – Он у вас тут до утра полежит, а утром я к заведующей пойду, пусть его ко мне в палату переводят.

– Правильно, деточка, нечего ему при живой-то матери сиротой расти – хитро улыбнулась медсестра, отчего по её лицу в разные стороны разбежались тысячи лучиков-морщинок.

Утром, когда в палату к Варваре вошла мама, девушка лежала на кровати вместе с сыном, она нежно гладила его по розовенькой щёчке, тихо шепча на ушко бабушкины сказки.

Через три дня бабушка и прабабушка забирали молоденькую мамочку и крошечного внука из роддома. И никого на свете не было счастливей, этих женщин, везущих домой маленький пищащий комочек.