Не один дома

Дэниэл оглянулся. В углу у окна стояло большое кожаное кресло, которое было изготовлено компанией его и Майка специально для Макса на его десятилетие: на спинке кресла черными нитями было вышито имя «Макс». Рядом стояла электрогитара и усилитель к ней, которые поросли толстым слоем пыли.

– Что не так с креслом, сынок? – озадаченно спросил отец.

– Папа, – Макс стал прятать взгляд, – я на нем часто вижу маму…

– Маму? – переспросил Дэниэл. Макс утвердительно закивал.

– Да, маму… только не так, как обычно сидят в кресле… а так, какой я вижу ее в своем сне во время аварии: одна ее нога торчит вверх, вторая, сложенная пополам в обратную сторону, лежит у ее головы, которая свисает с сиденья… лицо смотрит на меня, при этом грудью она прислонена к спинке кресла… ее шея… пап, ее шея вывернута на 180 градусов. Сперва глаза закрыты, но потом она открывает их и спрашивает, не хочу ли я творожных кексов? Каждый раз. Я прошу, убери кресло…

У Дэниэла по спине бегали мурашки от рассказа сына, а у Макса в глазах стояли слезы. Он спрятал взгляд, уткнувшись лицом в колени, а отец пристально всматривался в неосвещенное кресло. Подсознание уже изобразило на нем его жену в том положении, в каком описал ее сын. Вдруг ему стало безумно жалко Макса за то, что он видит такие ужасные вещи. Дэниэл обнял сына и тот, словно маленький, разрыдался.

– Сынок, – сказал отец, – ты не думаешь, что в таком тяжелом психологическом состоянии тебе не стоит читать такие книжки? Быть может, ты усугубляешь то, что кроется у тебя в сознании?

– Папа, ты же должен меня понять, – с отчаянием в голосе сказал сын, – просто обязан. Ты ведь не мама. Прошу, попробуй понять то, что я чувствую.

И Дэниэл понимал. Он прекрасно понимал это ломаное сознание подростка, словно свое собственное.

– Я сейчас же уберу это кресло, обещаю тебе, – сказал он сыну, – но я попрошу тебя об ответной услуге. Макс, расскажи завтра доктору Бруксу все, что рассказал сейчас мне и даже больше, о чем умолчал сейчас.

– Молли, – сказал Макс.

– Что с Молли?

– Я постоянно вижу ее на полу в сиреневом пальто, а от ее головы растекается лужа крови.

Дэниэл промолчал. Он и сам это видел. Тогда, в марте. Или ему только кажется? Если бы это было правдой, Молли бы не играла сейчас в своей комнате за стеной, она бы не шагала мимо нескольких соседних домов от школьного автобуса, когда водителю вздумалось перестать делать остановку ради одного ребенка у их дома. Снова мигрень. Это все последствия травмы. Завтра стоит поговорить об этом с Бруксом.

– Дочитывай своих «Вампиров», – улыбнулся Дэниэл сыну, а я сейчас же оттащу кресло в гараж. На его место попрошу Майка привезти тебе новый книжный стеллаж. Я думаю, он теперь тебе пригодится. Идет?

– Спасибо, пап, – ответил Макс.

Дэниэл пожал ему здоровую руку и принялся выталкивать кожаное кресло из комнаты. Макс с презрением следил за некогда любимым предметом мебели в своей комнате. «Творожные кексы?» – звучало в его голове.

Дэниэл включил свой компьютер и зашел на сайт банка в раздел управления своими счетами. Он увидел поступление от страховщиков, круглую сумму от лихача-байкера, что своим появлением изменил весь мир вокруг семьи Коллинзов, а также небольшие, но стабильные поступления от Майка. Затем Дэниэл перешел в раздел оплат. Несколько чеков в близлежащих магазинах и несколько десятков из интернет-магазинов. Дэниэл проверил их все. Часть из них были оплатой продуктов и хозяйственных товаров для дома. Остальные чеки были выплачены книжному интернет-магазину. Причем заказы начались примерно месяц назад и повторялись до сих пор с периодичностью трех-пяти дней. Но как Макс смог узнать данные для оплаты? Неужели он выкрал карту у отца? Дэниэл проверил – карточка была на месте в бумажнике. Рита? Да, у нее есть полный доступ, но она бы сказала мужу, что оплачивает книги для сына с его карты. Или не сказала бы? И откуда это было известно Бруксу? Где эти таблетки? Какой-то заводной механизм проворачивался в голове по часовой стрелке, с каждым оборотом усиливая боль.

Дэниэл решил не спрашивать сына о том, как он оплачивает книги. По крайней мере, не сейчас. Эта проблема – ни что на фоне того, что творится у мальчика в голове. Лучше спросить об этом Брукса. Почему Брукса?

Лучше попросить у него рецепт новых таблеток.