Не один дома

Дэниэл вышел из спальни и направился в комнату Молли. Тихонько приоткрыв дверь, он не увидел там ни Риты, ни дочери. Розовое покрывало было аккуратно застелено на кровати, все вещи ровно и красиво сложены. Порядок в комнате был, людей – нет. Дэниэл пошел на кухню, но ни там, ни в гостиной на первом этаже его девочек не было. Буквально забежав по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, обратно наверх, он без стука заскочил в комнату сына. Тут тоже все было без изменений: Макс читал в полумраке, и страницы книги были единственным, что ярко освещалось электрическим светом. Солнечный в эти стены не попадал уже давно.

– Макс, – произнес отец, – ты не знаешь, где мама и Молли?

– Они ушли, – спокойно ответил сын, не отрывая глаз от книги.

– Как ушли? Куда? – удивленно спросил Дэниэл. – Мама же сказала, что не выйдет из дома, пока ты не выходишь из комнаты.

– Я знаю, – сказал Макс, отложив все-таки книгу в сторону. – Видимо, что-то изменилось. Мама очень расстроена. У нее ничего не получается.

– Но куда она ушла? Что она тебе сказала?

– Ничего, ничего…

– Как думаешь, сынок, она вернется? – отчаянно, словно ожидая помощи от сына, спросил Дэниэл.

– Я очень хочу, пап, – ответил тот.

– Вот что. Звонила тетя Лиззи. Она решила погостить у нас какое-то время. Очень некстати твоя мама решила проверить на крепость чувства в нашей семье… Если они с Молли не вернутся до завтра, я буду вынужден обратиться в полицию, – сделав небольшую паузу, Дэниэл пристально посмотрел в глаза сына. – Ты как?

– Не знаю, – спрятав взгляд, ответил Макс. – Сегодня был новый кошмар.

– На этот раз не авария?

– Нет. Сон был очень странным. Я видел тебя и маму, стоявшими у коляски. Вы улыбались, глядя в нее и звали меня. «Макс, иди познакомься со своим братиком», – сказала мне мама. Я подошел к коляске и…

Макс замолчал. В его глазах, которые мальчик все же поднял, глядя исподлобья на отца, Дэниэл читал ужас.

– Что, сынок? – спросил он.

– Там было столько крови… а младенец… пап, – Макс посмотрел на отца глазами, полными слез, – младенец был мертв. Он не дышал. Было похоже, что он спит, но я знал, я чувствовал его – он не дышал. Потом я проснулся.

Дэниэла бросило в холод.

– Я сварю тебе какао, – сказал он сыну, вставая с кровати. – Это сон, просто сон. Постарайся не думать о нем, – сказал Дэниэл, выходя из комнаты, а выйдя из нее, присел рядом с дверью и закрыл руками глаза. К удивлению Макса, отец не сделал заключение, что причиной такого мрачного сна были те самые мрачные книги. Дэниэл знал, что они тут не при чем.

Он пошел в гостиную и направился к книжной полке. Рядом с книгами (не мистикой и не ужасами, а кулинарными сборниками рецептов и женскими романами, преобладающе позапрошлого столетия) лежали семейные фотоальбомы. Дэниэл взял один, быстро пролистал его – не тот. Отбросил на диван. Второй, третий – все не то. Вдруг заболела голова. Таблетки. Позже, вот четвертый альбом. На первой же странице была фотография с Ритой. Сколько ей здесь? Двадцать два года? Широкая улыбка, длинные волосы и огромный живот. Она тогда очень сильно переживала из-за растяжек, но природа одарила ее эластичной кожей – растяжек практически не было, а те немногие тонкие, что все же образовались от растянутого живота, скоро побледнели и стали практически не заметными. «Эластичная кожа, – подумал Дэниэл, вспоминая то время, – точно, как и в ночном сне в зеркале, когда кожа ее шеи натянулась в обратную сторону…». Или все же не сон?

Вот еще фото из фотосессии молодой семейной пары. Вот он обнимает жену со спины, прижимая пару малюсеньких голубых пинеток к левой стороне живота. Такую же пару Рита держит у правой стороны.

Было куплено два комплекта для новорожденных, коляска для близнецов и две кроватки. Однако понадобилось все лишь для одного ребенка.

Беременность протекала хорошо. Рита была уверена, что сможет родить сама, показания врачей это подтверждали. Она и родила, но лишь одного ребенка. А затем схватки прекратились, больше не начавшись никогда, даже спустя шесть лет, когда родилась Молли путем уже заранее запланированного кесарево сечения.

Дэниэл родился достаточно легко и быстро. Услышав его отчаянный крик, крик человека, которого без его на то разрешения произвели в этот жестокий и несправедливый мир, Рита вдохновилась на рождение второго сына, однако на этом все прекратилось. Врачи пытались стимулировать схватки, но у них ничего не выходило. Все происходило очень быстро: у Риты открылось кровотечение. Эпидуральная анестезия еще действовала, и врачами было принято решение немедленно провести операцию. Рита плакала, осознавая, что сейчас может ее ожидать. Все это время Дэниэл был рядом. Нет, он не наблюдал непосредственно за процессом появления на свет его сыновей, он сидел у головы жены и всячески подбадривал ее. Хотя тогда в поддержке он нуждался не меньше Риты.