Не один дома

– То есть как раз с того времени, как ты вернулся из больницы?

– Возможно.

– А что ты сам скажешь о тех книгах, которые он читает – они тебе знакомы? – спросил доктор.

– Слишком мрачные… – ответил Данил, – но, признаюсь: кажется, я и сам когда-то их читал.

– Все?

– Возможно, все. Хотя и не помню, когда это было. Может быть, я был в таком же возрасте, как и Макс. Я помню сюжет книг, но не помню самого процесса их прочтения.

– Данил, – сказал Борис, – я хочу, чтобы ты сейчас пошел к Максиму и сказал ему о моем визите. Захочет ли он со мной побеседовать? Будет ли он настаивать на твоем присутствии во время разговора или нет. И еще… ты должен, в первую очередь для себя, выяснить, где сейчас находятся твои жена и дочь. Но я хочу тебя предупредить: возможно, потребуется госпитализация…

– Макса?

– Или твоя, – загадочно ответил доктор, разведя руками.

Данил достал свой телефон. Чтобы найти в нем номер Риты, ему пришлось заходить в список контактов, так как в списке вызовов его не было.

– Странно, – сказал Данил, – «номер не доступен». Попробую набрать Машу…

Номер дочери также отсутствовал среди вызываемых номеров. Борис Иванович не спеша допивал свой кофе и не выказывал ни малейшего удивления, когда Данил сказал, что и телефон дочери не отвечает.

– Позовешь, если Максим будет готов принять меня, – спокойно сказал врач, намекая своему пациенту, что ему пора отправиться в комнату сына. Тот пошел на второй этаж, а доктор, убедившись, что Данил наверху, подошел к холодильнику. Открыв его, он обнаружил там пустые полки. Лишь на одной стояла пара банок то ли с маслом, то ли с соусом, накрытая тарелка с какой-то недоеденной едой, пакет молока. На внутренней части двери на полках стояли две бутылки с кетчупом и горчицей, а еще в лотке лежало пять яиц. Открыв морозильную камеру, Борис Иванович увидел в ней пачку замороженных сосисок, срок годности которых истек давным-давно, замороженную пиццу из супермаркета и пару кусков мяса. Рита, которая вела в интернете весьма популярный кулинарный блог, никогда раньше не запускала свой холодильник до столь плачевного состояния. Закрыв его, доктор обратил внимание на семейное фото в самодельной рамочке, которую, скорее всего, смастерила Маша. На фотографии было изображено три улыбающихся лица – Данил, Рита и Лиза, или тетя Лиза, как звали ее дети – младшая сестра Данила.

– Борис Иванович, – окрикнул тот со второго этажа, – поднимайтесь сюда.

Борис, захватив с собой свою сумку, пошел на голос Данила, который стоял у приоткрытой комнаты сына, приглашая войти. Внутри все так же царил полумрак.

Спустя полчаса оба мужчины вышли, спустились вниз и доктор с угрюмым лицом сел за стол.

– Можно мне еще кофе? – спросил он у Данила. – Если признаться, то я совсем не спешу и с удовольствием побеседую с тобой, если ты не возражаешь.

– А как же другие пациенты?

– Сегодня ты будешь моим единственным пациентом.

– Но… С молоком и без сахара? – Данил словно перебил сам себя.

– На этот раз черный, будь добр. Без сахара. Спасибо.

– Что скажете, Борис Иванович? – спросил Данил, заваривая кофе.

– А что ты хочешь услышать?

– Ваше мнение касательно состояния Макса.

– Состояние Макса… – задумчиво сказал Борис. – То, что я наблюдал в его комнате, подтвердило, к сожалению, мои худшие опасения. На состояние Макса ничего не сможет повлиять. Невозможно его улучшить или сделать еще хуже. Меня куда больше волнует твое состояние, Данил. – Дождавшись, когда тот поставит две чашки с кофе на стол, доктор встал из-за стола. – Подойдем к зеркалу, – сказал он.

Данил и Борис подошли к большому зеркалу, что висело на стене у входной двери, и поравнялись.

– Что ты видишь? – спросил врач у пациента.

– Глупый вопрос, вам не кажется?

– Совершенно нет, – со спокойным выражением лица ответил доктор.

Данил вздохнул и с недовольным выражением лица стал перечислять:

– Я вижу двоих мужчин: себя и вас, Борис Иванович. Мы с вами примерно одного роста и возраста: вы – чуть старше, я – брюнет, ваши волосы русые, ваша прическа короче моей, мои глаза карие, ваши – зеленые, мы примерно одинаково сложены. На мне: белая футболка и черные домашние брюки, на вас – серый пуловер и тоже черные брюки, но строгого пошива.

– Довольно подробное описание, – улыбаясь, заметил Борис. – Скажи мне, Куликов Данил Сергеевич, всегда ли ты видишь именно это отражение в зеркале? Или случалось такое, что оно отличалось от того, что сейчас перед тобой? – доктор отошел от зеркала, чтобы Данил видел в нем лишь себя.

Тот понял, что, когда он смотрел в зеркало вместе с доктором, чувствовал себя смелее и увереннее, перспектива остаться перед с зеркалом и с тем, что в нем может отразиться, один на один, слегка напугала его.

– Пару ночей назад я видел сон, – робко произнес Даниил, – который, как я теперь понимаю, мог и не быть сном.

– Галлюцинация? – уточнил Борис.

– Вполне может быть, – застенчиво и даже виновато ответил Данил, словно ученик, признававшийся сейчас школьному учителю, что это именно он устроил потоп в туалете для мальчиков.

– Опиши.