(Не)настоящий парень

— Чего? — отрываю голову от поверхности. Ко лбу, оказывается, прилипла дебильная бумажка‑опросник и закрывает обзор на дятла напротив. Вот так, от рок‑звезды до дятла за шестьдесят секунд. — Пфрх, — отфыркиваюсь от листа и срываю его с лица. — Да ты буквально навязал мне себя! Теперь у меня и выхода нет!

— Агрессивный маркетинг. Быстро, болезненно, эффективно, — разводит руками разжалованный из богов рок‑звезд Курт. — Сделаю тебе скидку, как социальному проекту. Телефон себе новый купишь, скажешь, что от меня, — широко улыбается.

— Да пошел ты, Во‑ва, — гримасничаю я. Забираю телефон и, опаляя гневным взглядом дятла напротив, вскакиваю на ноги. — Сама разберусь!

Нервно собираю со стола разбросанные вещи и без разбора кидаю в сумку. Чтоб я ещё раз купила вино в пакете для храбрости и послушалась Ангелинку! Чтоб я ещё раз стала названивать парню с репутацией «напрокат»! Чтоб я ещё раз повелась на красавчика!..

— Что ты там бормочешь? — вырывает меня из потока самобичевания все тот же низкий мурашечный голос.

Блин, опять вслух говорила.

— Ничего! — задираю голову повыше и окидываю сидящего напротив парня гневным взглядом.

Вова‑буду‑твоим‑за‑деньги издает некрасивый смешок, и я снова заливаюсь краской. Какой же дурой я себя выставила! Даже тут, на коммерческой встрече. Ещё не ясно, почему у меня нет парня? Я непроходимая идиотка и в присутствии симпатичного мужика становлюсь ещё большей неудачницей, чем обычно. А несимпатичные мне не нравятся! Казалось бы, спустись на землю, Ида, найди такого же ботана, как ты, залипающего в Доте по вечерам, тощего и бледного, у которого на лбу написано: встаю со стула только по нужде. Это вышка для меня. Верхняя планка. Единственный костюмчик по размеру.

А не вот это вот все.

Красивое, высокое, с глазами ярче солнечного луга. И блондин. Конечно, он блондин, как в классических влажных девичьих мечтах. Блин, опять пялюсь на него.

А он на меня. Естественно насмешливо.

Собираю остатки гордости и прерываю этот сеанс гипноза. Круто разворачиваюсь на пятках, да так, что волосы по лицу хлещут, и иду к выходу. В красивом голливудском кино он бы бросился за мной и стал уговаривать на сделку, но: а) мы не в кино; б) у него таких как я — очередь на месяца вперед. Уверена, он ещё и отбирает тех, что посимпатичнее. Я и тут проиграю.

Ловлю свое отражение в зеркальной двери кафе, поправляю волосы тире мочалку цвета ржавой воды и морщусь. Точно проиграю.

Толкаю дверь и оказываюсь на залитом солнцем проспекте. Снимаю с футболки солнечные очки, одеваю. Самое ценное, что у меня есть — эти Полароиды[1], купленные с первой зарплаты секретаря кафедры, и дышащий на ладан телефон. Яша не в счёт. Яша — спецзадание от хозяйки квартиры, у которой мы с подругой снимаем старую двушку. Хозяйка до смерти боится змей, но вынуждена содержать огромного питона, пока ее собственная дочь не вернётся с учебы из‑за бугра.

Я уже даже прикипела к этому хладнокровному существу, поедающему живых мышек мне на потеху. То есть сначала я не могла спать, боясь, что он вылезет из своего террариума и придушит меня в собственной постели, а потом заглотит, как одного из своих любимых белых грызунов, но потом как‑то расслабилась. Яша совсем домашний. И очень любит лежать на ручках. Главное, чтобы он в этот момент голодным не был. А ещё с ним приятно поговорить, он всегда выслушает, в отличие от людей. Ну и что, что он хищник? А кто без недостатков? Ангелина вообще подрабатывает в «Самокате», но кто ее осудит, каждый крутится, как может после филфака.

Заворачиваю за здание и ощущаю, что сумка снова вибрирует. Из нее выходят хриплые нечленораздельные звуки, больше напоминающие хор из преисподней, чем песню Басты, и я с отчаянием понимаю, что динамик вот‑вот накроется. Всё‑таки расчехляем копилку.

Останавливаюсь и, отойдя с тротуара в сторонку, чтобы не мешать прохожим, принимаюсь снова копаться в сумке. На экране выуженного на свет телефона снова сияет «мама». Да блин!

Я не готова. Ни морально, ни физически, ни как‑то еще. Придется действовать по старой схеме — много шума и неожиданный обрыв связи.

— Да, мам! — бодро отвечаю на вызов.

— А дай‑ка мне Вову, — вместо приветствия.

— Ка‑кого Вову? — совсем не натурально удивляюсь я.

— Дурочку из себя не строй, — черт, не прокатило. — Мы уже познакомились. Дай поговорить с мальчиком. Он свинину ест? Поросята как раз дозрели.

— Мам, он… ушел уже. Ему надо было… — скатываюсь до невразумительного блеяния.

— Спросишь, перезвонишь. И, дочь… надеюсь, не очередной маргинал?

Один раз, один долбанный раз рискнула познакомить их с однокурсником и все, клеймо «не умеет выбирать парней» намертво приклеилось ко лбу. А он просто никогда не видел живых куриц! Надо было им притащить из деревни этот сомнительный подарочек. Теперь вот свинья. Колоритная будет встреча.

— Ма… я в метро… связь…