Не наше дело

Теперь я видел и сам. В нескольких сотнях метров от нас по другой тропе по склону спускалась целая делегация. На мгновение у меня возникло ощущение, что я присутствую на съемках исторического фильма и нам навстречу идет массовка, одетая так, словно они все сбежали с показа Рика Оуэнса. Черная кожа, черная кожа и еще черная кожа, кое-где разбавленная небольшими полосками меха. И над всем этим кожаным великолепием – шикарные шевелюры и не менее шикарные бороды. У нескольких мужчин я заметил на поясе мечи. Впереди внушительной колонны шли два гиганта. Я бы даже сказал, один гигант и один великан. Да, я лингвист. Да, я знаю, что это синонимы. Но как выразиться иначе, если один из мужчин был на голову выше большинства своих соплеменников, а шагающий с ним рядом рыжий бородач был еще на полголовы выше и, как мне показалось, шире в плечах. Хотя, возможно, все дело было в меховом плаще, наброшенном на эти самые плечи.

– Что за монстр рядом с вождем?

– Это Торбьорн, начальник стражи и ближайший советник вождя. Будьте с ним осторожны.

Я не успел уточнить, чем вызвано такое предостережение. Обе наши тропинки постепенно сближались и вскоре должны были слиться в одну. Зиверс замедлил шаг.

– Окажем конунгу уважение, пропустим его вперед.

Увидев Зиверса, с которым был, очевидно, хорошо знаком, конунг приказал своим людям идти дальше, а сам в сопровождении рыжебородого и неожиданно появившейся из-за его спины светловолосой девицы шагнул нам на встречу.

– Рукопожатие у них в ходу, – бросил через плечо нам Зиверс и с широкой улыбкой устремился навстречу местному повелителю.

Он пожал руку вначале конунгу, затем начальнику стражи. Глубоким поклоном головы поприветствовал дочь вождя. Затем дошла очередь и до нашего представления. Конунг и второй верзила с восхищением смотрели на Гартмана, который ростом не уступал вождю, а шириной плеч, не говоря уже об обхвате талии, мог легко поспорить с рыжебородым.

Зиверс представил профессора:

– С твоего разрешения, конунг, господин Гартман будет изучать ваше удивительное теплое озеро. Сам он приехал из страны, которая находится далеко на востоке. В его стране есть большие озера, но вода в них холодна круглый год.

Затянутые в кожу здоровяки долго жали Гартману руки, похлопывали его по плечу, словно проверяли, крепко ли он стоит на ногах. Профессор в долгу не оставался, они явно понравились друг другу. Подобное к подобному. Вождь и его рыжебородый приятель обменивались восхищенными возгласами, а затем выразили свое одобрение тому факту, что на их землю прибыл столь достойный муж.

Говорили они на гонду, так именовали свой язык сами жители острова, так звали его и обитатели базы, на мой взгляд, это было что-то очень близкое к древнескандинавскому, norroent m'al – северная речь, как сказали бы лет эдак тысячу тому назад.

Я напряженно вслушивался в их разговор и с нарастающей радостью чувствовал, что понимаю почти все, что сейчас говорят, более того, я и сам могу поддержать беседу.

– Наш юный друг приехал сюда специально, чтобы прочитать старинные рукописи, которые вы храните много лет, – наконец обратил на меня внимание Зиверс.

– Вот как? – удивился конунг, скользнув по мне пренебрежительным взглядом. – Ему придется пробыть здесь достаточно долго, чтобы научиться понимать нашу речь, а для того, чтобы разобрать старые тексты, и того дольше.

– Если великий князь не будет возражать, то я постараюсь ознакомиться с рукописями уже завтра. – Я сдержанно поклонился конунгу.

Глаза полезли на лоб не только у Готфрида и сопровождающего его рыжебородого. Зиверс тоже с изумлением уставился на меня. Гартман одобрительно похлопал меня по плечу и громко прошептал, естественно, на русском:

– Один – ноль, мы ведем. Добей их.

– Совсем недавно вот с той вершины я увидел ваше удивительное озеро и вашу прекрасную, особенно в этот солнечный день, долину. Они восхитительны, и можно подумать, что нет на свете ничего прекраснее их удивительной красоты. Но знаете что? Это не так.

Готфрид недоуменно нахмурил брови.

– Все это великолепие меркнет перед красотой твоей дочери, великий князь.

Возможно, вы скажете, что обращение «великий князь» не очень уместно по отношению к правителю острова, который с трудом можно разглядеть, причем не на каждой карте мира. Однако спросите у любого знакомого князя, что он думает по этому поводу, и вы убедитесь, что кашу маслом не испортишь.

– Да, моя дочь Фрея действительно прекрасна, – рассмеялся довольный конунг, – ты очень быстро все замечаешь, юноша. Хотя после того, как ты, пробыв на нашей земле всего одну ночь, заговорил на нашем языке, я думаю, что у тебя много способностей, и недаром правители твоего народа выбрали именно тебя для твоей миссии.

Сама Фрея не проронила ни слова. Она с легкой усмешкой смотрела на меня, очевидно привыкшая к разнообразным знакам внимания.

– Слава о красоте твоей дочери, конунг, дошла даже до нашей далекой земли, поэтому я привез ей подарок, достойный ее не только как самой прекрасной девушки на этом острове, но и как дочери великого вождя.