Не на жизнь, а на смерть

– Знаком с работой полиции?

Она кивнула:

– Особенно со спецификой расследований серийных убийств.

– Вы хотите сказать, что этот парень – полицейский?

Она снова засмеялась и покачала головой:

– Я хочу сказать, что у него могут быть судимости.

– Да, но… – он вспомнил о папке, которую ему показывал Джордж Флайт всего несколько часов назад, – мы уже проверили около сотни ранее осужденных. Никакого результата.

– Но вы ведь не можете лично побеседовать с каждым, кто был ранее осужден за изнасилование, жестокое нападение или что-то в этом роде.

– Согласен. Но тут есть одна деталь, которую вы, на мой взгляд, упустили, – следы зубов. Это очень существенная деталь. Если Оборотень так умен, как вы утверждаете, то зачем ему оставлять каждый раз такие четкие отпечатки?

Она подула на чай и отхлебнула.

– А может, эти отпечатки – как вы там говорите – отвлекающий маневр?

Ребус обдумал ее слова.

– Возможно, – согласился он, – но тут есть еще кое-что. Сегодня я разговаривал с зубным патологоанатомом. Исследовав следы зубов, он предположил, что Оборотень может оказаться женщиной.

– Шутите? – Ее глаза расширились. – Это очень интересно. Я об этом как-то не подумала.

– Мы тоже. – Он отложил себе в пиалу еще немного риса. – Так скажите мне, почему все-таки он – или она – кусает свои жертвы?

– Я долго ломала над этим голову. – Она перевернула последнюю карточку. – Он кусает их в живот, а женский живот ассоциируется с зарождением и вынашиванием жизни. Может, Оборотень потерял ребенка, а может, его бросила мать, а потом его усыновили… Я не знаю. Большинство серийных убийц выросли в неблагополучных семьях и страдают от детских психических травм.

– Ну да. Я прочел об этом в тех книжках, которые вы мне дали.

– Правда? Вы их читали?

– Вчера вечером.

– И что вы думаете?

– Я думаю, что там много умных, подчас оригинальных мыслей.

– Но что вы думаете по поводу теорий, которые там изложены? Их можно применить на практике?

Ребус пожал плечами:

– Я скажу вам об этом, как только мы поймаем Оборотня.

Она снова потыкала палочками в еду, но так ничего и не съела. Кусочки мяса в ее пиале остыли, покрывшись тонкой желеобразной пленкой.

– А что вы думаете об анальных манипуляциях Оборотня, Джон? У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?

Ребус погрузился в раздумья.

– Нет, – выдавил он наконец, – но я догадываюсь, что по этому поводу думает психиатр.

– Да, но я не психиатр, или вы забыли? Я психолог.

– Как я мог забыть? В вашей статье написано о том, что в США на данный момент насчитывается тридцать действующих серийных убийц. Это правда?

– Я написала статью год назад. Сейчас их, наверное, уже больше. Ужасно, не так ли?

Он пожал плечами, пытаясь скрыть невольную дрожь.

– Как вам еда? – спросил он.

– Что? – Она опустила глаза в пиалу. – О, признаться, я не очень хочу есть. Честно говоря, я чувствую себя… такой глупой. Я прямо места себе не находила, прочитав материалы по делу. Мне казалось, я сумею чем-то помочь… но теперь вижу, что толку от моих умозаключений почти никакого. – Она принялась смущенно перебирать карточки.

– Нет, это не так, – возразил Ребус, – это очень впечатляет, правда. В нашем деле важна любая мелочь. Кроме того, вы излагает свои мысли на общедоступном уровне, и мне это нравится. Я боялся, что вы засыплете меня профессиональными терминами. – Ему вдруг вспомнились некоторые словечки из книги Макноти: латентная психопатия, эдипов комплекс, – одним словом, чушь собачья.

– Я могла бы запудрить вам мозги этой терминологией, – сказала она, – но вряд ли бы это нам помогло.

– Точно.

– К тому же этим больше грешат психиатры. Психологи предпочитают иметь дело с мотивацией поведения, социальной адаптацией, многовариантностью личностных проявлений… – Ребус зажал уши руками.

Она снова рассмеялась. Ее было так просто рассмешить. Когда-то, давным-давно, он мог запросто рассмешить Рону, а потом одного пресс-секретаря в Эдинбурге…

– Так что насчет полицейских? – спросил он, отбрасывая прочь ненужные воспоминания. – Что о нас думают психологи?

– Ну… – она откинулась на спинку стула, – вы экстраверты, упрямцы, консерваторы…

– Обязательно Консерваторы? [13]

– С маленькой буквы «к».

– Вчера вечером я прочел, что серийные убийцы тоже, как правило, консервативны.

Она кивнула, улыбаясь.

– О да, – проговорила она, – у вас много общего. Но, назвав полицейских консерваторами, я имела в виду вашу нелюбовь к переменам и новшествам. Вот почему вы с таким недоверием относитесь к психологии. Она разрушает барьеры, которые вы же сами и создали. Ведь это так?

– Ну, здесь с вами можно поспорить, однако я воздержусь. Скажите, принесет ли реальную пользу ваше знакомство с делом Оборотня?

– Пока еще только вхожу во вкус. – Ее руки по-прежнему перебирали карточки. – Необходимо провести кое-какие тесты, проанализировать характер и так далее… Это требует времени. – Она помолчала. – А вы что будете делать?

– Медленно продвигаться вперед – проверять, изучать, принимать к сведению, изучать…

– Мало-помалу, – перебила она.