Не моя девочка

— На следующем перекрёстке будет дом… — вдруг говорит Бэлла задумчиво. — Я там жила с тёткой и её мужем.

Валерьевич останавливается на светофоре и смотрит на меня через зеркало.

— Хочешь зайти?

Бэлла хмурится, поправляет волосы у шеи и пристально смотрит на приближающийся дом.

— Хочу, — неожиданно и резко отвечает она.

Я одним взглядом прошу шефа остановится.

Что Валерьевич и делает. Заезжает во двор и тормозит у единственного подъезда.

— Только не долго, — не оборачиваясь, просит шеф.

Бэлла надевает туфли, поправляет волосы и платье. Я успеваю за это время выйти и открыть ей дверь. Девушка смотрит на меня снизу вверх, затем нежно улыбается и, выйдя из машины, начинает меня обнимать. И целует.

То ли так благодарит, то ли поддержки просит…

Мы идем к подъезду, его дверь Бэлла с силой дёргает на себя и она открывается, хотя домофон стоит. Видно, что старый, не меняли.

— Не думала, что я сюда вернусь, — произносит Бэлла, по ступенькам поднимаясь.

Второй этаж, третий.

Бэлла останавливается у опшарпанной, дермантиновой двери. И, не задумываясь, давит на кнопку звонка.

Дверь нам открывает мужчина лет пятидесяти. Хотя, ему может и меньше. Видно по лицу, что мужик бухает. Даже хлеще чем мой Петрович.

Он смотрит на Бэллу, сщурившись, а затем округляет глаза и с удивлением произносит беззубым ртом:

— Изка, ты, что ли?

— Я, — отвечает она.

— Надо же, а я думал, что больше не увидимся, — он как будто бы рад. — Проходи.

Мы заходим в квартиру. В грязную. Здесь пахнет чем-то тухлым и сигаретами.

— Какая ты стала, Изабелла, прынцесса прям, — подмечает мужик, закрывая за нами дверь.

— Где тетка? — немного брезгливо спрашивает Бэлла.

— Там померла. Уже полгода как. Угу. Один я остался, — мужчина корчит лицо, словно собирается заплакать. А Бэлла на стены смотрит. По одной таракан ползёт. — А ты чего пришла? — резко меняет настроение её дядя и настороженно смотрит. — Квартиру забрать хочешь?

— Ты в наследство вступил?

— Вступил.

— Ну и доживай тут себе спокойно. Мне ничего не надо.

Мужик улыбаться начинает.

— Тогда зачем явилась спустя столько лет? За вещами своими? Так их нет. Разве что только… — он сомневается говорить или нет, но все же заканчивает: — Паспорт, но вряд ли старый тебе нужен.

— А он сохранился? — удивляется Бэлла.

— Сохранился. Угу. Я нашёл его недавно, когда Аленушкины документы искал, — мужчина предлагает жестом за ним следовать. Мы заходим в полупустую комнату. — А когда тот мужик приходил, паспорт мы не нашли. Он вот тут, между полками застрял, — он достает документ, показывает.

— Какой мужик? — хмурится Бэлла и паспорт забирает.

— Ну такой, лысый, — на себе показывает дядька.

Я лезу в карман, телефон достаю. Ищу фотографии в интернете. Нахожу, где Лейтович прямо в объектив смотрит:

— Этот? — спрашиваю.

— Угу, — улыбается мужчина.

Мы с Бэллой переглядываемся.

— А когда он приходил? — интересуется Бэлла.

— Щас-щас, вспомню… а, года два назад. Угу. Летом, вроде… точно, летом! Тринадцатого августа, мы как раз с Алёной только подлечиться решили, после днюхи моей.

— И чего он хотел? — продолжает Бэлла вопросы задавать.

— Ну, про тебя спрашивал. Мол, когда ушла, с кем общалась, чем жила. Мы с Алёной плохо соображали и никак понять не могли, что именно ему надо. Он потом про паспорт твой спросил, а мы не нашли. Затем завел разговор про родителей твоих. Ты прости, конечно, Изка, про покойников плохо нельзя, но мы с Алёной с удовольствием косточки твоему бате промыли. Он же всех кинул. Бабок у него до фига было. И куда они делись? Всегда знал что Альберт пиздеть любил. Сказочник.

Бэлла губы кусает, злится. С высока на дядю смотрит. Представляю, что у нее сейчас на душе творится. Она нервно на дверь смотрит, уже уйти хочет.

— Мы тогда уже не надеялись, что ты вернёшься, — не унимается дядька. — Думали, либо хорошо устроилась и мы тебе не нужны, либо сгинула, бедняжка… Смотрю, что все же первое. Замуж за богатого вышла?

— Нет, — отвечает Бэлла, разворачивается и к двери идёт. Только вот дядя её останавливает словами:

— Кстати, тот лысый не один тебя искал.

— Кто ещё? — интересуюсь я, а мужик жестом показывает, мол, денег дай.

Достаю пятихатку, отдаю, и он продолжает:

— Ты пропала, пару месяцев прошло. Ага, как раз в твой день рождения. Угу. Заявился к нам паренек, ну как паренек, лет тридцати ему тогда было, примерно, и спрашивает, мол где ты, он типа поздравить тебя пришел. А мы ему: не знаем. Из дома ушла, родню бросила. Так потом парень этот такую деятельность развернул, на телевидение обратился, ролик этот заказал. Его долго крутили.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что за парень? — спрашиваю я.

Мужик хмурится, глазами водит. Думает. А затем в прихожую выходит.

— Вот, он тута номер свой написал, — тычет он пальцем на исписанный кусок обоев у двери.

Читаю: Михаил Миронов. И далее десятизначный номер телефона.

Бэлла

Значит Йонас знал кто я такая. Чья я дочь. Минимум два года знал.