Не мешайте девушке упасть

— Я случайно был в кабинете коллеги, которому поручили это дело. Ему как раз принесли фото малышки. Я сразу же узнал девушку, приходившую с вами позавчера. Я ничего не сказал, не предупредив вас, господин комиссар. У меня такое чувство, что вы влипли в плохую историю.

— Думаете, тут замешана политика?

— Вот именно… Никак не могу прогнать эту мысль…

Он смущен. Мой коллега убежден — это точно, — что я работаю на иностранную державу. У меня не хватает смелости его разубедить. Во-первых: зачем? До тех пор, пока у нас не будет точной информации об этой банде, можно строить любые предположения…

— Спасибо, что предупредили, старина. Я займусь этим серьезно. Эти сволочи дважды уделали меня, как сопляка, и я должен заплатить по счетам.

Он с облегчением вздыхает.

— Вы знаете наши сегодняшние сложности. Мы ходим во мраке и все время боимся сделать что-то не так. С одной стороны, нам не хочется досаждать ребятам из Лондона7, а с другой — мы не горим желанием иметь неприятности с господами фрицами.

Пока он говорит, я одеваюсь.

— Послушайте, — говорю я, внезапно приняв решение, — дайте мне неделю.

— Что вы имеете в виду?

— Я хочу сказать, что прошу вас и всех ребят не давать пока хода этому делу. Не хочу, чтобы ваше расследование мешало моим личным поискам, понимаете? Дайте мне свободу действий всего на неделю. А если я ничего не добьюсь, то тогда вы и начнете вести свою игру.

Мое предложение ему явно нравится… Мой палец — он у меня первоклассный информатор — говорит мне, что этот зараза Гийом шел ко мне с одной мечтой: поручить мне неофициальное расследование этого дела. Ведь он и наши коллеги хотят остаться чистыми перед всеми… Они предпочитают, чтобы пачкался малыш Сан-А…

— Прекрасно, прекрасно, — шепчет Гийом.

Поняв по моему взгляду, что не провел меня, он кашляет.

— Скажите, дорогой коллега, вы увезли жмурика из квартиры на улице Жубер?

— Да.

— Охранника перед дверью оставили?

— Да, я как раз собирался снять наблюдение. Хотите, чтобы я его сохранил?

— Вовсе нет, наоборот.

Сверяюсь с часами.

— Сейчас два. В три часа прикажите архангелам уйти.

— Понял.

Гийом берет шляпу и протягивает мне руку.

— До свиданья, господин комиссар. Если вам понадобится помощь, обращайтесь без колебаний…

Ну, что вы на это скажете? Разве похищение моей девочки это не полный финиш? Эти гады палят мне в пузо, потом посылают карлика дать мне урок вольной борьбы и, наконец, похищают мою киску. Ну хватит! Теперь я с ними разберусь.

Полчаса спустя я прихожу на улицу Жубер и перед домом моего двойника замечаю двух шпиков.

Я захожу в подъезд, поднимаюсь на четвертый этаж и констатирую, что дверь квартиры опечатана. Но кусок воска для меня не преграда.

Спустившись на первый этаж, я захожу в комнату консьержки, предъявляю свое удостоверение и прошу разрешения позвонить.

Трубку снимает Гийом. Он только что вернулся.

— Требуется помощь, старик, — говорю я ему после того, как назвался. — Пришлите кого-нибудь опечатать дверь квартиры убитого.

— Так она же опечатана!

— Ненадолго, потому что я сорву печать, как только положу трубку.

— Ладно!

— Второй момент: я не хочу, чтобы тот, кто придет это делать, заходил в квартиру.

— Хорошо, господин комиссар.

Я кладу трубку. Консьержка в ужасе смотрит на меня из соседней комнаты. Тут я вспоминаю, что ее убитый жилец похож на меня, как родной брат.

— Не бойтесь, — говорю я ей со смехом, — я не привидение. Сходство между полицейским и жертвой чистая случайность.

Она немного успокаивается.

— Расскажите о моем двойнике, — прошу я.

Рассказывать ей особо не о чем. Она сообщает мне только то, что я уже и без нее знаю: убитый появлялся в доме редко, за квартиру платил регулярно и на чаевые не скупился.

— Почту он получал?

— Ни единого письма!

Говорю консьержке «спасибо, вы очень любезны», и делаю вид, что ухожу. Но это только уловка. Я остаюсь в коридоре, встаю на четвереньки и проползаю мимо комнаты моей недавней собеседницы. Я предпочитаю, чтобы она не знала, что я в доме…

Пока что я доволен. Мой большой нос, которому я полностью доверяю, унюхал след. Запомните, что размышления — отличная штука для полицейского. Я подумал, что квартира покойного на улице Жубер может быть интересным моментом расследования. Этот тип ею почти не пользовался. Хотя бы даже для того, чтобы получать письма. Так зачем он ее снимал? Чтобы прятаться? Странный район: самый центр Парижа! Я уверен, что тщательный обыск откроет мне назначение квартиры.

Уверен я и в еще одной вещи, но рассказывать вам о ней пока еще рано…

Я срываю восковую печать и вхожу в квартиру. Быстро сориентировавшись, прохожу в столовую, где лежало тело. По комнате плавает противный запах. Я снимаю пальто и шляпу. Невидимый наблюдатель мог бы предположить, что я дома и отчасти был бы прав: я решил никуда отсюда не выходить до тех пор, пока не ухвачусь за нить, которая приведет меня к похитителям девушки.

Начинаю поиски. Гийом и его фараоны обыскали все добросовестно, но бывают совершенно герметичные тайники… Я поднимаю ковры, снимаю картины, передвигаю мебель… Прочесываю все сантиметр за сантиметром.