(не)любимый препод

И когда в десять вечера звонит Василина с доносом, что Егор с друзьями нажрались у меня в клубе и спят на диванах — я нахожусь в стадии "писюкатый злыдень".

Музыка в клубе орет.

Я его, наверное, продам.

Терпение с катушек капитально слетает. Егор требует ремня. В январе двадцаха человеку стукнет. Двушка в центре в подарок, с восемнадцати лет просил. Обойдется. Ремень и подарю.

— Где? — кричу, наткнувшись в проходе на Василину.

— Вон, — она указывает на стол, заставленный стаканами и бутылками. На диванах сын с Ваней, дровами валяются, — админ мнется на месте. — Но там Крис с подругой пришли с ними. Пока без драк.

Я уже и сам вижу.

В цветных пятнах, прыгающих по платьям. На танцполе зажигают. Она и Николь. Рядом два шкета-атлета вьются. Она танцует, руки перебирают воздух. Тянет к себе атлета за невидимый галстук. Он держит какой-то коктейль и короткими шажками к ней чешет. Вертит стакан перед ее лицом. Она смеется.

Меня даже таблетка от бешенства не спасет.

Вот этого я и боялся.

Выставлять себя дураком постоянно.

За малолеткой бегать.

Ей гулять и гулять.

А меня расклад не устраивает.

Тараню толпу, разбрасываю препятствия. Первой меня Николь видит, и глупая улыбка переходит в испуганный писк, когда я хватаю Кристину и разворачиваю к себе:

— Плечо не болит? Или мало в прошлый раз об стену покидали?

— О, ты здесь, — она убирает прилипшую к щеке прядь волос. Ей неудобно с завернутым локтем, пытается высвободиться и не может. Еще и удивляется, — что случилось?

— Эй, дядь, ты кто, — меня хлопают по спине. Пьяно хрюкают. — Папаша ее что ли?

Втягиваю воздух.

— Слыш, засранец, — замахиваюсь у него перед глазами и пацан отшатывается, расплескав на футболку коктейль. — Щас всеку разок, и домой друг на руках понесет, — нагибаю за шею и толкаю на второго кренделя.

— Ты что делаешь? — она подпрыгивает рядом. Трет локоть. — Мы же танцевали просто.

Поправляю пиджак. Занять руки. Чтобы не взять за шкирку. И не тащить через весь клуб. Как…папаша, отгоняющий шмелей от цветочка.

— Сегодня без танцев, Кристина.

— Кто сказал?

— Я.

— И почему ты командуешь?

— По кочану.

Она смотрит на Николь. Я тоже. Потом замечаю Василину, Линду с подносом. Народ забыл, чем занимался. Отлично. Я перед всеми сразу лоханулся.

Она отворачивается от меня, идет к дивану. Выдергивает из-под Ваниных ног сумку.

— Подожди, — удерживаю за ремешок.

— Я в туалет.

— Сядь, говорю.

Толкаю, и она плюхается на стол, опрокинув пару бутылок. Сидит, теребит сумку. Вскидывается, впечатывает её мне в живот.

— На. Я макияж поправить хотела. Что я не так сделала?

Не постигает. Сам виноват. Столько гадости наплел. И жду, чтобы других не было.

— Какой праздник? — меняю тему. Киваю на отрубившихся парней.

— Провал отмечали, — она мрачно оглядывает Ваню. Тот храпит, положив ее куртку под голову. — Медведь удалил аккаунт, нам теперь точно не напишут. В институте все думают, что банда мы. И моберы в личку строчат шутки. Собираемся мы миллионами делиться или нет. Они ведь помогали на площади. Мы бездари. Нас посадят, да?

— Кристина, никто вас не посадит, — поднимаю её лицо за подбородок. Расстроенная. Страшно ей. Ей поддержка нужна от сильного человека, а не ревнивые предъявы. Спускаюсь на корточки и пожимаю ладошки. — Клоунов этих найдут. И статью свою напишите, как главные участники событий, — молчу, перебираю ее пальцы. Ногти обкусанные подрезала. Лаком намазала. Темным, в цвет помады. Красиво. Откашлявшись, говорю. — Я неправ был. Можно мне извиниться?

Она сводит брови.

— Все в порядке, — широко улыбается. Торопливо заверяет. — Я не обиделась, я не маленькая. Ты освободился?

— Да, — взгляд падает на спящего Егора. Чешу затылок. — Ребят только домой транспортировать.

— А с тобой нельзя?

Представляю Машину мину, когда мы вместе приедем и морщусь. Здесь их не бросить. Кристину просить дождаться меня — вспоминаю атлета, и снова морщусь.

— Щас, — достаю телефон. В такси называю свой адрес. Нахожу в кармане ключи от квартиры и кладу ей в колени. — Поедешь первая? Я недолго.

— Серьезно? — она недоверчиво косится на связку.

— Ага.

Кристина цепляет на палец кольцо от брелока и зажимает ключи в кулаке, вскакивает на ноги и все так быстро. Волнуется, что я передумаю и отберу.

Хочется засмеяться, но она надуется. Оставляю её, иду к охране. Они загружают парней в машину, я еду до Маши.

Мне открывает Герман. Помнит нашу первую встречу и едва не хлопает дверью у меня перед носом, но я ставлю ногу в проем, распахиваю.

— У него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля, — цитирую, изучая его домашний костюм. Треники привез, а в тапочках моих ходит, не заморачивается.

— В смысле?

— Парней из машины помоги дотащить, — оглядываюсь на авто. — Егора привез.

— Герман, кто там? — Маша высовывается из гостиной. Запахивает красный шелковый халат. — Саша! Не смей его трогать!

Не собирался.