(не)любимый препод

Она отворачивается к окну. Всю дорогу едем без слов. Паркуюсь рядом с длинной пятиэтажкой, киваю на первый подъезд:

— Двойные двери видите? На третьем этаже наша организация.

— Не провожайте, — заявляет, выскакивая и хлопая дверью.

Вылезаю следом. Гордячка, не дожидаясь, стартанула ко входу. Деловая. Сердится. Ничего, перетопчется. Через недельку-другую со сверстниками. В их возрасте быстро хотелки меняются.

Отстаю, на крыльце поправляю пальто. Прохожу холл, мимо кресел и работающего телевизора, мимо лотка с прессой и кулера с водой. Резко останавливаюсь.

Возвращаюсь к крутящейся подставке с книгами и журналами.

Прямо перед глазами пестрым пятном маячит дешевая газетенка. Неведомое алогичное нечто. Моя фотография в одном полотенце в 24-дюймовом формате с мощным заголовком сорок восьмым шрифтом:

"Он извращенец!" — любовница Александра Аверина раскрыла подробности интимной жизни.

Вытряхиваю на прилавок деньги из кармана и снимаю пасквиль. С первых же слов не статья, а бред сумасшедшего. Моя любовница Кристина пожаловалась репортеру, что у меня проблемы с эрекцией. Потому, что я, как Бенжамин Франклин, предпочитаю старушек. Лет на тридцать старше. Но девушка отважно борется с моими загонами, и иногда, если мы выключаем свет и слушаем мою любимую Надежду Кадышеву, я могу словить стоячок.

Переворачиваю на главную. Зачетная фотка. Я тогда как раз из душа вышел, и мы по видеозвонку трепались. Не она значит, с анонимкой и деканом. Ага. Разводит меня. Как пацана. За наивной девочкой прячется юная расчетливая дрянь. Ну как так.

— Слава богу, вы еще здесь! — долетает до ушей ее голос. — Мой телефон…в машине, — говорит с паузами, склонив голову над газетой. Ее волосы щекочут мне руку, пока она читает заголовок. Вскидывается. — Ужас. Это не я, — лепечет, отскакивая. Выставляет вперед ладонь. — Стойте. Скриншот делала, да, но кто-то спер телефон и слил фотку, клянусь. Вы мне верите?

Я ей не верю, сворачиваю газету рулоном и иду на нее.

— Плиз, — голос транзитом в писк. — Выпейте таблетки, и мы поговорим. Вы слишком бешеный.

Я слишком бешеный? Пакость мелкая.

Срываюсь с места. Она толкает дверь и шмыгает на крыльцо. Несется по ступенькам. Навстречу поднимаются бабки, молниеносно делают выводы: "воровка, мужчина, ловите скорей, полиция-я-я".

Я ловлю. Почти у машины, хватаю за капюшон и толкаю животом на капот.

Женщин никогда не бью, но она заслуживает порки, свернутым журналом от души прохаживаюсь ей по жопе. Она извивается, я давлю на спину, удерживая на месте, она визжит:

— Отпустите!

Ее короткая куртка задирается вместе с футболкой. Упираюсь взглядом в голую поясницу с двумя ямками, покрытую светлым пушком волос. Выпирает позвоночник, хрупкие острые косточки, и кончается моя воля.

Спускаю ладонь ниже и веду по гладкой коже. Наваждение. Сжимаю второй рукой и грубо разворачиваю к себе. Она покраснела, волосы растрепались, глаза горят.

Ныне целиком в моей власти, но не знаю, что с ней делать.

— Мне не нравятся ни старухи, ни малолетки, — говорю по слогам. — Долго будете привлекать мое внимание подобной ересью?

— Ну все, — она со свистом выдыхает воздух. — Оба достали. И вы, и ваш стукач сыночек. Два пупа земли. Если вы еще раз…

Затыкаю ее. Как порыв, как аффект, как приступ, сам не думаю, вырывается так долго копившееся. Наклоняюсь, язык мазком по ее губам, полоска слюны на блестящей краске помады.

Моя ошибка. Моменталом сохраняется в память, доступ ограниченный, мне и ей, и больше никому. И больше никогда. Я спятил, ау, сценарист, вырежи это.

Поспешно отодвигаюсь. Она встает на носочки и сама прижимается к моему рту. Вползает вирусом и жрет настройки. Горячая и мягкая, очень сладко. Обнимаю, поднимаю за бедра и сажу на капот, она цепляется мне в воротник, и я наваливаюсь ближе. Пью медленно, как сок из трубочки, а ей не хватает моего языка. Осторожно скользит по нижней губе, пробирается в рот. Невыносимо, волком вой, сдаю позиции и углубляю поцелуй. Соединяемся, она мычит, меня уносит. Уже причиняю боль, а затормозить не могу, редко целуюсь, и моя жажда калечит ее сказку. Остро сознаю, что это грань, и если сунусь дальше, башню сорвет, поимею мозг нам обоим и трындец, но не отпущу.

Приехали.

Глава 9

Второе задание от Винни-Пуха нужно выкладывать каждые два часа.

В два часа дня едем на выставку цветов. В четыре на выставку кошек. В шесть на фотовыставку. И вот в восемь вечера торчим в художественной галерее. Изучаем современное искусство. С Егором.

Николь с Ваней шатаются по музеям. Подкрадываются к кому-нибудь сзади и лопают над ухом воздушный шарик.

По-моему, у банды не все дома. Если бы нам предложили ограбить банк, я бы еще прониклась. Невыполнимая, но серьезная миссия. С флером американских боевиков. А таскаться по городу с горшком меда это клиника совсем.

— Твоя очередь, — напоминает Егор. С умным видом разглядывает желтую фигуру-абстракцию с непонятным смыслом.