Не люби меня

– Послушай, Марки, – издевательски протянул он, – единственное, что меня беспокоит, так это то, что я тяну на смерть самого Нейла Мортифера. Ты понимаешь это? Нейл Мортифер сейчас, не отрываясь, смотрит на наши спины, и хрена с два я буду доверять каким-то кусочками обсидиана. Так что прекрати трястись от суеверных страхов и вспомни, наконец, что стоит освободить хотя бы одну его руку, и он сожрет нас четверых не моргнув глазом.

Марки благоразумно промолчал, прибавляя шаг и догоняя Герда, но в голове его всё еще вертелись слова древнего предания, гласившего, что в минуту, когда на небосклоне Единого Континента сойдутся воедино жизнь и смерть, то мир погрузится в волны своей собственной жестокости, её жертвы выйдут из своих укрытий и начнут охоту на хищников.

Нейл тоже знал эту легенду, но, как и любой благоразумный Деус, никогда не придавал значения глупой истории, выдуманной кем-то задолго до него.

Мортифер верил только фактам. Он хищно улыбнулся, неожиданно отметив про себя, что да, так и есть, факты не лгут, просто нужно видеть их там, где другие видят лишь пустоту.

Его сознания коснулась небольшая волна энергии, и он выругался сквозь зубы.

– Как ты это делаешь, ублюдок? На мне же грёбаный обсидиан!

– Это не так сложно, Мортифер, – Нейл мог поклясться, что император даже пожал плечами в этот момент, – если пить специальные отвары, заряженные им на протяжении многих сотен лет, то действие этого интересного камешка сильно ослабевает.

– Что тебе надо от меня?

– Очень грубо, племянник. Я, может, пришёл пожелать тебе доброго пути, поинтересоваться, какое у тебя последнее желание…

– Чтобы ты сдох, выблёвывая собственные кишки… Хотя нет, наоборот. Я желаю тебе, Лер, я требую от тебя не сдохнуть до тех пор, пока я не вернусь.

В голове раздался громкий смех Алерикса, и Нейл сжимал и разжимал кулаки, жалея только о том, что подонок слишком далеко от него сейчас.

– Есть дороги, которые никогда не ведут обратно, Нейл. И сейчас ты следуешь по одной из них. Надеюсь, она будет для тебя бесконечной, и ты, зверея от голода в степях, еще долго будешь представлять, как я трахаю твою женщину, в красках и с соответствующими шумовыми эффектами.

Мортифер, стиснул зубы так сильно, что послышался скрежет, и Марки испуганно оглянулся назад.

– Удачи, племянник. Обещаю похлопотать о том, чтобы тебе досталось самое комфортное место под куполом. По-родственному.

Нейл облегчённо вздохнул, почувствовав, как его сознание освободилось, но ему ещё долго казалось, что он слышит раскатистый хохот Алерикса в своей голове.

К телепорту, спрятанному в саду одного из самых влиятельных вельмож, и по совместительству – тестю Нейла, они добрались быстро. Леон Мантелла сам впустил их в своё поместье, презрительно оглядев своего зятя снизу вверх, но его ледяная усмешка спала с губ, как только он поднял глаза и встретился с холодным пониманием, отражавшимся во взгляде Мортифера. Мантелла отступил назад, гордо вскинув голову, но его руки предательски затряслись от негодования, когда он увидел отвращение, сквозившее на практически безразличном лице заключённого. Ему вдруг стало неуютно от осознания, что не он хозяин положения, несмотря на то, что это именно молодого ублюдка привели в его дом в кандалах и лишённым силы.

Стражники почтительно склонили голову перед ним, и Высший вдруг отчётливо понял, что хочет, алчно жаждет увидеть в такой позе и этого мерзавца, испортившего жизнь его дочери. Превратившего её из уверенной сильной стервы с неуёмной жаждой жизни в дёрганую тень самой себя. Она всегда была поводом для гордости своему расчётливому и не в меру алчному отцу, начавшему подыскивать достойную партию дочери, еще когда той не исполнилось и пятнадцати лет. При этом достойными объединиться с Мантелла считались только мужчины, обладавшие неким влиянием в политической и светской жизни Единого Континента.