Не лидер

Разглядывая Синдзи, ради посещения богослужения одевшегося в чёрные хакама идущего-по-пути-Меча, серое “нижнее” кимоно и не забывшего засунуть за широкий пояс ножны верного клинка, я понял: с погружением в японское культурное пространство у меня всё ещё туго. Даже мысли не возникло специально как-то одеться. Не только у меня: Галея отдала предпочтение летнему платью. Зато Мелисса удивила так удивила: пришла на встречу в бледно-розовом кимоно из какой-то даже на вид безумно дорогой ткани, расшитой алыми розами! Плюс немного макияжа — и даже мечник, похоже, на некоторое время забыл, что обихаживает совсем другую даму.

Храм, точнее, хайдэн, зал для молящихся, ожидаемо оказался невысокой пагодой, окружённой другими строениями и обсаженной ухоженными вишнёвыми деревьями. Я знал, что где-то на территории должна быть и алтарная зала — хондэн, но туда прихожан могли пустить в лучшем случае раз в год, во время главного праздника здешнего ками.

Ведущая к дверям хайдэна от улицы узкая, выложенная настоящим диким булыжником и потому не слишком удобная для ходьбы дорожка проходила через аркаду из трёх торий — похожих на огромную букву “П” конструкций, ещё одного обязательного атрибута синтоистских святилищ. В нужных местах свисали толстые канаты из рисовой соломы, перевязанные лентами, позвякивали “голоса ветров” — в общем, традиционный колорит полностью соблюдался.

Широхиме встретила нас под ториями в облачении мико: ярко-красные штаны-хакама ровно такого же кроя, что на Синдзи и точно так же запахнутое и заправленное в них нижнее кимоно, только снежно-белое. Вообще эти двое рядом из-за шмоток смотрелись как явная парочка, особенно на нашем фоне — и, как мне кажется, староста заранее предвидела подобный эффект. Во всяком случае, запустив нас в хайдэн, она явно постаралась оказаться подле Сина в тот момент, когда через другую дверь в зал для молений вступил её дед.

Назвать стариком Кэтсу у меня язык не повернулся бы: просто японец средних лет, с лёгкой сединой в волосах и в очках с тонкой оправой. Если бы не облачение — мог бы решить, что вижу перед собой клерка: если долгая служба в армии и оставила какие-то следы, то явно не внешние.

Саму службу описывать не буду — каюсь, я не всегда даже понимал, вижу ли культовое действие или бытовое. Ну, кроме воскурения ароматных палочек и прослушивания короткой декламации на тему “кто такой Такэмикадзути-сама и откуда взялся”. Та ещё история, кстати: кого-то там из крупных божеств зарезали каким-то охрененным супер-мечом на восемь частей (они стали вулканами на острове Хонсю), а летевшая во все стороны кровь, каждая капля, превратилась в божество поменьше…

Кончилось богослужение тем, что Широхиме раздала нам отрезы бумажной ленты и принадлежности для традиционного письма: чернильницы с тушью и кисти. То самое обращение к покровителю, ради которого и затевалось служение. Японцы вообще обожают этот способ обращения к мистическому: исписать, желательно как можно более каллиграфически, клочок бумаги и привесить его куда-нибудь. Впрочем, в руках той же Принцесски этот способ вполне работает — во всяком случае на стрельбище она именно так превращала стрелы своего лука в управляемые и зажигательные снаряды…

Так, ну и что мне написать? Синдзи-то староста умудрилась что-то на ухо шепнуть: вон с каким одухотворённым видом кистью орудует! Нет, конечно можно вывести какую-нибудь фигню или вообще ничего, но хрен знает, что они потом с этими пожеланиями делают. Может, на стенку в алтарной вешают — исключительно чтобы ками-сама удобнее читать было? Не перебирать кучу перевязанных тесьмой свиточков, а как с доски объявлений читать… Ну и настоятелю тоже, ага. Так, кажется, знаю.

Завязанные бумажки на поднос собирала тоже староста. Вовремя всё заканчивается: лично у меня уже начало сводить голени — минут сорок просидели в любимой японцами позе, поджав под себя ноги…

— ГРАХХХ!

Звук, похожий на раскат грома ударил по барабанным перепонкам так, что на миг потемнело в глазах! По лицу хлестнул порыв ветра, которому неоткуда было взяться в помещении, на удивление не затушивший курящиеся ароматные палочки.

— Что? — Широхиме, больше от неожиданности чем от внешних эффектов упавшая на задницу, замотала головой.

А вот её дед как ни в чём не бывало поднялся из-за низкой каменной тумбы, на которой стоял поднос с бумажками. И как только сумел настолько скрючиться, чтобы уместиться?! Видать, тот самый армейский опыт…

— Интересно, — Кэтсу если и ошеломило, то он уже успел прийти в себя. Он поворошил рулончики бумаги и кивнул. — Такэмикадзути-сама принял чьё-то прошение, так сказать, досрочно, явив свою милость.

— М-моё… — обреченно выдавил я: тесьма у каждого была своего цвета, так что понять оказалось не сложно. Маленькая проблемка: я до сих пор считал, что боги, демоны и всякая прочая мистическая братия вроде призраков — выдумки чистой воды!