Не лги себе. Почему Big Data знает тебя лучше, чем ты сам, и как использовать это, чтобы добиться успеха

В первой исследователи задавали людям вопросы, которые я поставил перед вами в первом абзаце. Например, для одного из экспериментов ученые привлекли группу ассистентов профессоров, где все стремились получить работу мечты – стать штатными профессорами. Ученые спрашивали участников эксперимента, насколько их будущее счастье зависит от решения взять их в преподавательский штат. В частности их просили представить себе изменение счастья в одном из двух вариантов развития событий. Вариант 1: они получают должность штатного профессора. Вариант 2: их кандидатуру отклоняют.

Поскольку я провел значительную часть взрослой жизни в окружении ассистентов профессоров, которые только и делают, что едят, спят и мечтают стать штатными профессорами, меня результаты совсем не удивили. Ассистенты посчитали, что будут значительно счастливее, если реализуется вариант 1, а не вариант 2. Переход в штат принесет много счастливых лет, сказали ассистенты.

Во второй части эксперимента привлекли уже других людей, что было остроумным ходом. Они были из того же университета, но уже прошли голосование о переходе в штат. В их жизни реализовался либо первый, либо второй вариант развития событий, а первая группа только приближалась к развилке. Некоторым из второй группы достался большой приз (должность штатного профессора). Некоторым – нет.

Исследователи попросили участников второй группы ответить, насколько они счастливы. И между указанной степенью счастья у перешедших и не перешедших в штат большой разницы не было[161].

Другими словами, данные из первой группы показали, что научные работники считают, что переход в штат повысит переживаемую ими степень счастья на много лет вперед. Данные из второй показывают, что это не так.

Эллиот Фергюсон[162] подтвердил этот вывод на собственном опыте. Недавно он ответил на сайте Quora на вопрос, что чувствуешь, получив отказ в должности штатного преподавателя[163]. Он сказал, что был «раздавлен», когда в 1976 году Висконсинский университет в Мэдисоне отклонил его кандидатуру на должность штатного профессора психологии. Он полностью посвятил себя этой цели и не был готов к такому исходу. Но, как и многие, оказался способен держать удары судьбы. Эллиот выстроил карьеру в бизнесе в качестве предпринимателя и консультанта. Ему нравилось работать с «умными, творчески одаренными, интересными людьми вне пределов научной сферы», и он оценил способность бизнеса добиваться выполнения поставленных задач. 37 лет спустя после того отказа он говорит следующее: «Теперь я могу сказать спасибо Висконсинскому университету за то, что мою кандидатуру отклонили. С точки зрения их интересов это было справедливо, а с точки зрения моих – наилучшим исходом».

Данные Гилберта и его коллег свидетельствуют, что история Фергюсона репрезентативна. Научные работники приходят в себя после отказа и продолжают жить, хотя думают, что не смогут.

Но не только научные работники, старающиеся взобраться по карьерной лестнице, ошибочно предсказывают свою реакцию на события жизни. Гилберт и другие ученые применяли ту же методику к исследованию реакции, к примеру, на разрыв романтических отношений и политические разочарования.

Опрошенные стабильно предсказывали, что эти события приведут к радикальному изменению ощущаемого ими уровня счастья. Но те, кто пережил такие события, говорили, что не почувствовали заметного влияния на их удовлетворенность жизнью в долгосрочной перспективе.

Итак, почему же мы так плохо предсказываем, что сделает нас счастливее? Отчасти проблема лежит в том, что мы исключительно плохо помним, что делало нас счастливыми или несчастными в прошлом. В самом деле, трудно предсказать то, чего не помнишь. Откуда же нам известно, что мы плохо помним, какие чувства испытывали в прошлом? Доказательства были получены в результате важного исследования, в равной степени остроумного и отвратительного.

Ложное ощущение счастья

Предлагаю вам пройти странный тест. Два пациента – назовем их пациент А и пациент Б – подвергаются колоноскопии. Во время процедуры их просят каждые 60 секунд отмечать, насколько сильную боль они испытывают, по шкале от 0 до 10. (Это называется моментальной полезностью.) В момент 0 им задавали вопрос: насколько больно, от 0 до 10? Через минуту вопрос повторялся – и так до окончания процедуры.

После колоноскопии в нашем распоряжении оказываются графики боли для обоих пациентов. На них видно, насколько сильную боль они испытывали в каждую минуту медицинского вмешательства. Эти графики приведены на следующей странице.

У пациента А, как видно на его графике, боль изменялась от 0 до 8 в течение 8 минут. У пациента Б она колебалась в диапазоне между 0 и 8 более 20 минут.

А теперь вопрос странного теста: кто в сумме испытал больше боли, пациент А или пациент Б?

Видите графики? И каков ваш ответ?