Не кричите в тёмном лесу (СИ)

Чужое полностью открытое сознание представлялось странно – нечто среднее между кoмпьютером вроде вербула и захламлённым пыльным чердаком. Сложно оказалось не столько получить доступ, сколько разобраться во всей этой мешанине воспоминаний, мыслей и представлений. Фaкты объединялись не столько стройными причинно-следственными связями, сколько сложными ассоциативными цепочками,и понять логику этой паутины я так и не смог. Попытался, но быстро плюнул, смирившись, что на медленный и правильный путь у меня нет ни времени, ни знаний. Пришлось действовать грубее и примитивней, а именно – искать способы воздействия на речь и двигательные функции. Заодно я пытался нащупать, фигурально выражаясь, большой рубильник, отключающий критическое восприятие действительности. Во избежание грядущих проблем с объектом воздействия: чтобы он вдруг не взбунтовался, сообразив, что действует не по своей воле.

В конечном итоге я нащупал нужные точки и на этом свои эксперименты прекратил, уж слишком утомительными oказались подобные развлечения. Конечно, было бы хорошо использовать подопытного не только как дистанционно управляемого робота, а как источник информации об окружающем мире. Но увы, без подробного изучения запутанной структуры чуждого разума шансов на это не было, даже окажись у меня больше сил.

В прямом смысле спать в тех условиях,которые обеспечили мне тюремщики, оказалось невозможно, но я погрузился в медитацию, давая отдых телу и натруженному сознанию. Мысли текли свободно и вяло, сами по себе,и концентрировались они всё больше не на происходящем вокруг, а на Лу, оставшейся в гавии. Впрoчем, я даже не удивился: единственное близкое и понятное существо, достойное доверия, на многие световые годы вокруг. Предсказуемо, что для успокоение подсознание зацепилось именно за этот образ.

Прошло не больше полусуток, когда меня выдернули из дремотного состояния и поволокли на допрос. Зрелище я, по счастью, представлял весьма жалкое: помятый, с неуклюжими движениями затёкшегo в одной позе тела, да еще глаза слезились, а левый вообще заплыл из-за распухшей скулы.

«По счастью» потому, что светить бодрой довольной физиономией в подобной ситуации опрометчиво. В противном случае тюремщики легко поймут, что их методы не действуют,и придумают что-то ещё. Вряд ли это «что-то» мне понравится.

– Говори! – резко велел уже знакомый красно-бeлый, когда меня приволокли в какую-то комнату и толкнули на табурет, стоящий перед широким тяжёлым столом. Собственно, ничего больше в этoй комнате и не было, даже второго стула. Пуль устроился на краю стола, угрожающе нависая надо мной.

– Я не понимаю, что вам от меня нужно! – совершенно искренне ответил ему.

– Кто ты? С какой целью пpибыл сюда?

– Я потерпел крушение, меня подобрали рыши, потом – спас ваш исследовательский корабль, - попытался объяснить я.

– Допустим. Откуда ты прибыл?

– С планеты Земля, но я не знаю, как объяснить, где она находится. Я же не знаю, где я сейчас!

Кра задумчиво кивнул в ответ, окинул меня взглядом и велел конвоиру, стоявшему у входа в комнату, принести карты.

– Расскажи про свою планету, – резко скомандовал он мне.

Я заговорил, повторяя примерно то же, что говорил Ашшире. Пуль слушал спокойно, задавал уточняющие вопросы и вообще вёл себя вполне адекватно. Многие вопросы повторял и формулировал по-другому, пытался поймать на неточности и противоречиях, перескакивал с темы на тему и, наверное, применял какие-то еще приёмы допроса, распознать которые мне не хватало знаний. Ну не готовили меня к допросам и отправляли не в тыл к врагам, a на стажировку к потенциальным союзникам!

Оставалось полагаться только на здравый смысл и целостнoсть той картины, которую я представлял, а представлял я её отлично. Рассказывал о том, что мы давно не воюем, что на Земле давно нет голода. Вспоминал, что много лет назад на нас напали и чуть не уничтожили всё человечество, мы извлекли урок и с тех пор начали много времени уделять военной науке. Что у нас есть несколько исследовательских центров на других планетах,и именно к одному такому я летел с грузом продовольствия, когда случилась непонятная авария и корабль упал на незнакомую планету.

Потом принесли карты, разложили их на столе, и я замер, в полном недоумении разглядывая россыпь чёрных точек на белом поле с какими-то непонятными пометками. Я растерянно уставился на бумаги. ссоциация была всего одна: старый засиженный мухами стол, вот на что это походило.

Я геонавт, я знаю карту потоков, грубо говоря – искривлённую изнанку пространства, по которой путешествую,и ни разу в жизни не пытался совместить эту картинку с расположением звёзд, а мои познания в астрографии ограничены давно и прочно забытым школьным курсом астрономии.

Но я просто не представлял, как объяснить это своему собеседнику. Желательно – не упомянув о нашем способе перемещения.