Не храните деньги в сейфе

– Да я что? Я рази не понимаю? И у деревенских разумение есть, – не обращая внимания на запрет полковника, продолжал болтать дед. – Только вот мое разумение такое: не по больничным койкам мужика гонять треба. Ему домашний уход нужон. Вот оставил бы ты его у меня на пару-тройку деньков, так забрал бы краше новенького. Я и не таких доходяг в три дня на ноги ставил.

– Мы это уже обсуждали, Никифор Иванович, – терпеливо повторил Станислав. – Гурову требуется пройти обследование. Полное обследование, если быть точным. Можешь ты ему в своей деревушке это обеспечить? Нет. А на нет, как говорится, и суда нет. Ставь свое угощение и ступай. Нам с полковником обсудить кое-что требуется.

Смирившись, дед придвинул к постели Гурова табурет, расставил на нем чашки и плошки и удалился. Гуров втянул носом воздух, желудок предательски заурчал. Поднес кружку с молоком к губам, сделал глоток и тут же поморщился.

– Жрать охота? – определил Крячко. – Как думаешь, примет организм? Сколько ты не ел? Сутки? Двое?

Вкус, как у отбросов.

– Придется потерпеть, – произнес Крячко. – Пей маленькими глотками. Неизвестно, как отреагирует желудок, а впихнуть в него что-то нужно.

Но желудок отреагировал как надо. Холодное молоко потекло по пищеводу, пробуждая аппетит. Второй глоток пошел легче, хотя вкус и не изменился.

Стас пристроился рядом с Гуровым, наблюдая за ним, как заботливая мамаша, а когда Лев проглотил пару ложек яичницы, допил молоко и откинулся на подушки, заговорил:

– Расскажи, как ты к Беркутову попал? Помнится, когда ты звонил, речь шла о Говорове. Я сутки его в «обезьяннике» продержал, пытался выбить признание. Мужик чуть инфаркт не заработал.

– Меньше бы с дамочками забавлялся, глядишь, и слух острее стал бы, – усмехнулся Гуров, вспомнив томные призывы Стасовой пассии, звучавшие в трубке. – Я говорил про Беркутова.

– Видимо, связь подвела, – смутился Крячко.

– Ну, и связь тоже, – сжалился Лев. – С Говоровым я успел поговорить, только у него алиби железное. Это уже после к Беркутову поехал.

– Вот на хрена опять один? Не мог утра дождаться? Что бы с ним за ночь сделалось? – перешел в наступление Крячко.

– Не думал, что Беркутов настолько опасен. Он ведь позиционировал себя как борец за справедливость, и тут такое, – признался Гуров. – Мне и в голову не могло прийти, что он способен пойти на похищение. Похоже, парню башню конкретно снесло. Может, смерть бухгалтера так на него повлияла, он ведь на самом деле не убийца. Такое нелегко переварить.

– Кстати, о похищении. Как ему это удалось?

– Он хороший актер, а еще у него шикарная реакция. Мы мирно беседовали. Потом, когда я считал, что дело на мази, он как бы ненароком опрокинул на меня чашку с чаем. Я свалился со стула, а он вколол мне в шею какую-то дрянь. Я и вырубился.

– И ты до сих пор молчал? – вскинулся Стас. – Тебя накачали неизвестным препаратом, а ты молчишь? Нет, ты определенно ненормальный, Гуров! Что он тебе вколол?

– Не поверишь, но рецепт он мне не предъявил, – улыбнулся Лев.

– Он еще и ржет! Да знаешь ли ты, какие после этого могут быть последствия? Тебе необходимо как можно быстрее произвести очистку всего организма. И можешь глазами на меня не сверкать, меня этим не напугаешь. Никаких возражений, Лева! Наверняка слабость в мышцах и головокружение – это побочный эффект от действия лекарства. И таких побочных эффектов может быть сотни. Колись, что еще было? По глазам вижу, что это не все.

– Когда первый раз очнулся, не мог вспомнить события последних часов. Сейчас все прошло, я в норме. А после того, как поймаю этого сукина сына, вообще все идеально станет. И хватит об этом. Лучше расскажи о новом ограблении.

– Никаких разговоров не будет. Доедай и собирайся, – категорично заявил Крячко.

– Стас, не дури, рассказывай! Обещаю: как только все это закончится, первым делом пойду ко всем врачам, каких назначат, – примирительно проговорил Гуров.