Не измени себе

— Да нет, Люба. Все в порядке. Мне лично никто ничем не грозит. Просто… Как бы тебе сказать?.. Разыскивал человека. Попросил помочь… Наверное, хочет что-то сообщить.

— А не врешь?

— Клятвы давать не умею. Поверь простому слову, правду говорю.

На этот раз Люба верит, но из состояния испуга выйти ей не так-то просто.

— Ох, Борис! Затеял ты что-то непонятное, — не отрывает она глаз от лица Дроздова. — Не влипнуть бы тебе. С милицией не шутят.

Она уходит; Борис, улыбаясь, некоторое время следит, как с неосознанной грацией плывет-качается ее тоненькая ладная фигурка. Он любуется Любой, а та, видимо чувствуя взгляд, замедляет шаг, будто давая возможность рассмотреть себя получше.

«Ай да Люба! Жениха тебе пора, милушка», — думает Борис, не подозревая, что он-то сам и есть желанный человек для этой славной девушки.

Спохватившись, он переключается на записку: что-то нынче скажет Головастов? По пустяку не стал бы беспокоить. Не раз Борис порывался ему позвонить, но сдерживал себя, чтобы не показаться излишне заинтересованным. И вот наконец дождался.

Верстак Борис убирал торопливо.

«Где же телефон найти? От Любы не очень удобно… — А ноги будто помимо его воли несли Бориса к хорошо знакомой отгородке, где помещалась табельщица. — Если и узнает, что ей за дело?..»

Люба не удивилась, когда он попросил разрешения позвонить. Улыбнувшись ласково, девушка молча кивнула на телефон.

Не сразу Борис узнал голос Головастова.

— Я слушаю, слушаю… Никак Дроздов? — вдруг обрадовался следователь.

— Да, это я, Виктор Семеныч. Давно хотел сам звонить, да как-то неудобно.

— И зря стеснялся. У меня новости.

— Хорошие или плохие?

— Да как сказать… Это с какой стороны. — Судя по голосу, Виктор Семенович заколебался. — Вы где сейчас?.. Я хочу сказать, сможете заехать ко мне?

— Конечно, смогу. Через тридцать-сорок минут буду.

— Вряд ли сумеете так быстро… Но все равно жду. Люба не спускала глаз со взволнованного лица Бориса, и когда, он, поблагодарив ее, пожелал Любе хорошего жениха, девушка опешила и не нашлась что ответить. Да если бы и ответила, Борис вряд ли мог услышать — он чуть ли не бегом устремился к проходной.

Автобус взял приступом, не жалея сил. Пересел на трамвай и вздохнул свободней — в вагоне не было так тесно, как в автобусе. И все-таки Борис любил ездить на автобусах из-за того, что они ходили по более широким и нарядным улицам; а трамвай, будто нарочно, выбирал кривоколенные глухие переулки и все время звонил, предупреждая ротозеев, которые то и дело шарахались от него.

Головастов встретил его как старого знакомого. Крепко тиснул руку, поставил стул гостю, усадил его и, усевшись за стол, оживленно потер руки. У Виктора Семеновича были основания чувствовать удовлетворение.

Милиции удалось напасть на след Евгении Пуховой и таким образом выйти на шайку. Шайка была не велика числом, но крепко сколочена; вожаком оказался сводный брат Жени — Роман. Шайка действительно занималась кражами на вокзалах и в магазинах у зазевавшихся покупателей. Впрочем, по некоторым наблюдениям круг деятельности Романа Пухова не ограничивался мелкими кражами. Существовало подозрение, что за его ребятами числились и более тяжкие грехи. Но пока что эти подозрения не подтверждались. Роль Жени была определена четко. Пользуясь своей броской внешностью, она отвлекала жертву поддельным отчаянием и просьбами о помощи. Брат и сестра почему-то не ладили, однако все выходки девушки, как установили наблюдатели, почти всегда сходили с рук, хотя со всеми другими Роман Пухов бывал предельно жесток.

Головастов вышел из-за стола и, заложив руки за спину, стал ходить по кабинету, явно стараясь успокоиться. Волнение следователя удивило Бориса.

— Я понимаю, Дроздов, у вас возникает естественный вопрос, почему же мы медлим. Видите ли, дело в общем-то куда серьезней, чем кажется на первый взгляд. Брать их сейчас… ну… не выгодно, что ли. Есть подозрение… что у шайки более обширные и неожиданные связи, чем можно было бы предполагать. Мы хотим до них докопаться…

Головастов остановился, положил руку на плечо Бориса.

— И в этом вы нам можете очень помочь.

Борис удивленно взглянул на Виктора Семеновича.

— Чем же?!

Помолчав, Головастов снова огорошил его:

— Скажите, вам драться приходилось?

Борис рассмеялся.

— А как же? Что за парень, если он никогда не дрался.

— Физически крепок, вижу. Вон как давнул руку. А какие-нибудь приемы знаете?

— Гм… подножку… — и сам же подвел итог: — Нет, Виктор Семеныч, не обучен.

— Это легко наверстать. Вы могли бы походить к нашим ребятам. Это может вам очень пригодиться в свое время.

— Зачем?..

Борис все больше удивлялся. Уж не в оперативную ли группу собирается его включать Головастов? Но следователь будто и не заметил смятения собеседника.

— Я считаю, уже пора вам нечаянно — подчеркиваю, нечаянно — встретиться с Женей Пуховой, — продолжал он. — Пора. А это не пройдет незамеченным для Романа — он не выпускает сестру из поля зрения. И тут вам может достаться не один хук и справа, и слева.