Не измени себе

Отец умер, когда мне исполнилось девять лет. В деревне меня ждали мать, две восьмилетние сестры в три брата. Я был самым старшим.

Отец всю жизнь пас овец. С пяти до двенадцати лет тем же занимался и я. Жили мы небогато, у нас никогда ничего не было. Только мазанка и небольшой участок земли на склоне горы. Он почти сплошь состоял из камней. Сколько я себя помню, мы всем семейством постоянно выбрасывали эти камни, наносили на их место в подолах своих рубах землю, а они опять будто прорастали. На участке мы сажали немного ржи, картошки, морковь, лука и чеснока. Росло все это плохо, скудно, земли было по-прежнему мало, и нам ничего не оставалось, как каждый год опять выбрасывать со своей делянки камни и приносить в подолах рубах новую землю.

Была еще коза. Ее мы беспрерывно доили, так как всегда хотели есть. Мяса никто из нас почти не видел.

Другие жили, конечно, лучше — у них были отцы. В своей семье за отца был я. Не только в детстве, но и потом — всю жизнь.

В селе обитали русские, дагестанцы, каракалпаки в армяне. Однако несмотря на это, вражды среди односельчан никогда не было. Наоборот, если бы не их помощь, неизвестно — смогли бы мы, я, мои братья и сестры, выжить. Колхоз вам часто давал небольшую ссуду, а люди всегда помогали — привозили дров, подправляли дом, меняли кровлю.

В первый класс я заявился двенадцатилетним подростком. Раньше не мог — весь дом был на мне, я ждал когда подрастут братья. В школе надо мной подсмеивались — такой верзила сидит за одной партой с семилетними. Насмешки меня не трогали, я беспокоился о другом: я, глава семья, не имею права долго засиживаться в школе.

На счастье, я оказался сообразительным, учение у меня пошло легко и быстро. За один год я миновал сразу четыре класса, а летом сдал за них экзамены. Одним махом я получил начальное образование и мог уже бросать школу, чтобы помогать семье. Учиться, например, на тракториста.

Так я, наверное, и поступил бы, но все решил случай.

В тринадцать лет я заболел — отравился несвежей пищей. Два дня меня мучили резкие боли в животе и рвота. Лицо мое посерело, щеки впали, я быстро и страшно исхудал. Несмотря на нужду, никто в нашей семье так еще не болел. Мать, сестры, братья глядели на меня уже с тем почтительным испугом, с которым смотрят на умирающего. Соседи, которые приходили к нам, жалостливо качали головами и о чем-то сокрушенно перешептывались. Из дома они удалялись на цыпочках.

На третий день явился фельдшер. Пощупав мой живот, он дал мне каких-то таблеток, заставил что-то выпить — наутро хворь сняло как рукой. Я отчетливо почувствовал как в меня опять входит жизнь.

Я очень поразился этому. Как же так могло случиться? Ведь в деревне всегда говорили: «Если бог захочет кого-то к себе взять, ничем тому ее поможешь». Но он же хотел меня взять я действительно умирал — и вдруг оказался бессильным И только потому, что я принял какие-то таблетки. По всему выходило, что они сильнее самого бога. В общем, в это утро я поклялся себе, что стану врачом. Я тоже буду раздавать людям разные таблетки и спасать их от смерти. Потому что человеческая жизнь — это самое нужное и полезное на свете.

Так думал я тогда, еще больше уверен в этом сейчас.

На следующий год я окончил пятый и шестой классы. К этому времени у меня неожиданно обнаружились музыкальные Способности. За две недели я выучился лихо играть на гармошке, затем организовал в школе оркестр и стал его руководителем. Спустя полгода мы уже как заправские артисты разъезжали по близлежащим селам я выступали на концертах.

На одном из них я увидел гипнотизера. Это был маленький, невзрачной внешности человек. У него не горели глаза, не гремел голос, движения его были крайне скупы и обыкновенны. Я наблюдал за ним из за кулис и силился понять секрет его власти над людьми. По приказу гипнотизера они засыпали просыпались, отбивались от невидимых пчел, спасались от огня. Все, что хотел этот неприметный человек, то люди и делали.

Но более всего меня удивил не облик гипнотизера. Я поражался возникшей у меня уверенности. Непонятно отчего, но я вдруг ощутил, что способен на такое тоже. На все эти чудеса. И эта уверенность тотчас застряла во мне, как глубокая заноза.

Поначалу я прочел о гипнозе какую-то популярную статью. И сразу разочаровался — никакого чуда не было, стоило лишь овладеть определенной методикой — и, пожалуйста, гипнотизируй кого хочешь сколько хочешь. Однако это разочарование вселило меня прочную надежду.

С огромным трудом я нашел элементарное пособие по Гипнозу и изучил его от корки до корки. Затем мне удалось отыскать еще несколько книг, где уже более подробно раскрывалась вся методика. Через несколько месяцев, после длительного ряда тренировок, я решил попробовать свои силы. В качестве первых подопытных я избрал четырехлетних сестер. Я боялся быть посрамленным перед взрослыми, поэтому опыт поставил втайне, когда дома никого не было. Рассчитал я все верно. Во-первых, я никого не стеснялся, а во-вторых, для сестер я всегда являлся непререкаемым авторитетом, что для гипнотизера было крайне важно.