Не играйте с некромантом

— Ваше величество, звали? — Он даже не запыхался, из чего Наарэми заключил, что тот воспользовался порталом.

— Да, Кораани, звал. — Король обернулся и смерил собеседника взглядом. — Мне надо понять, как я могу найти герцога Анжуйского. Он избавился от моего маячка, и теперь я понятия не имею, где он, но мне очень нужно знать. — Венценосный альв прищурился, в разноцветных глазах засверкали искры. — Он собирается переродиться в лича, Кори, и я хочу знать, где и когда, — веско добавил король.

На лице Кораани, таком же бесстрастном, как у короля, только с обычными, ярко-голубыми глазами, не дрогнул ни один мускул, будто Наарэми сообщил, что хочет найти пропавшую любимую булавку.

— Подними все старые хроники, поищи в хранилище Лувра, надо понять, откуда вообще Анжуйский почерпнул идею. Как у него оказался артефакт последнего лича — я предполагаю. — Наарэми кивнул на папки на столе. — А вот откуда он узнал о ритуале, мне очень интересно. — Король прищурился. — Завтра к вечеру я хочу уже услышать что-то полезное, Кораани.

— Да, ваше величество. — Альв склонил голову. — Я постараюсь сделать все, что в моих силах.

— Но первоочередная задача — найти моего брата. — Из голоса Наарэми пропали все эмоции, он зазвучал ровно. — Если надо, обшарь дом Анжуйского от крыши до подвала, кабинет в Консьержери, там он бывает чаще всего, но найди.

— Понял, мой король. — Кораани выпрямился. — Завтра к вечеру у вас будут результаты.

— Отлично. — Его величество кивнул и отвернулся. — Удачных поисков.

Следующим после придворного мага явился граф де Айрэни, барон Сен-Жиль оправдывал те деньги, которые ему платил Наарэми.

— Ваше величество, мне передали, вы срочно хотите меня видеть, — с почтением, но без излишнего подобострастия произнес граф и поклонился.

— Да, граф. — И Наарэми сразу перешел к делу: — Мне стало известно об утечке строго секретных сведений по делу последнего лича. Вы с кем-нибудь обсуждали эту тему?

— Нет, ваше величество, ни с кем посторонним. Все бумаги, которые хранятся у меня по долгу службы, лежат в сейфе в кабинете, до него, кроме меня, никто не имеет возможности добраться, — четко ответил эльф, и Наарэми, прислушавшись к ощущениям, понял — он не врет.

— Артефакт был уничтожен? — продолжил допрос альв.

— Личу удалось его спрятать при последнем побеге, — тоже не стал скрывать правду Вилланэль. — К сожалению, артефакт не дает магического фона, и найти его так и не смогли.

Наарэми прошелся по кабинету.

— Все записи лича были уничтожены? — Конечно, в протоколах написано, что дневники изъяли, но вот упоминания о том, что после изучения их сожгли, нет.

— Насколько знаю, да, — всего лишь секунду помедлив, ответил граф. — Я не занимался лично, этим заведовали другие люди и другой отдел.

Король посмотрел в глаза эльфу.

— Могли остаться зашифрованные упоминания, где может быть артефакт? — спросил он, пожалуй впервые за долгое время почувствовав что-то вроде беспокойства. — И возможно ли, что в них содержалось описание запрещенного ритуала?

— Возможно. — Вилланэль нахмурился. — Ваше величество, что значат эти расспросы? Я вижу у вас протоколы того дела.

— Кое-кто добрался до записей лича, судя по всему, и жаждет повторить путь его сомнительной славы, — отрывисто произнес Наарэми, внимательно наблюдая за невозмутимым лицом эльфа.

Тот нахмурился, и в его взгляде мелькнула тревога.

— Я узнаю по своим каналам, ваше величество, завтра утром у вас будут все нужные сведения, — жестко ответил граф, и Наарэми понял, что не отсюда дует ветер.

Эльфу незачем играть в эти игры, он вообще не думал занять трон в одном из человеческих государств. Ему и без этого хорошо жилось.

— Хорошо, благодарю, — сказал альв. — Тогда я вас не задерживаю.

После ухода эльфа снова заглянул Жорж и сообщил, что, по сведениям из Консьержери, герцог Анжуйский не оставил упоминания, куда именно уехал. Просто предупредил секретаря, что его несколько дней не будет и он отсутствует по делам. Наарэми несколько минут напряженно размышлял в тишине кабинета, а потом сжал губы и резко выдохнул.

— Ну ладно, братец, поиграем, — тихо процедил он и прищурился, глядя в окно невидящим взглядом.