Не играй со мной (СИ)

— Конечно, правда, — киваю я. — Зачем мне тебя обманывать? Давай я тебя уложу спать, — предлагаю ей дружелюбно, встав на ноги и протянув ей руку. Она смотрит на неё, будто не зная, пойти со мной или нет.

Райли качает отрицательно головой:

— Я не усну без мамочкиной сказки, — очень по — взрослому вздохнув и надув свои разрумянившиеся щечки, изрекает она.

— И что тогда будем делать? — я не знал, что еще сказать и пошел ва-банк, решив предоставить ей выбор. Лицо девчушки внезапно озаряет широкая улыбка.

— Давай есть мороженное! — восклицает она со шкодливым лицом, не задумавшись ни на секунду.

— Думаешь, это хорошая идея? — сомневаюсь, что стоит заняться именно этим. Кажется, не очень правильно кормить ребенка посреди ночи мороженным.

— Я никому не скажу об этом, — хитро она смотрит на меня, поджав свой ротик.

— Ну…,ладно, — сдаюсь, немного помедлив. — Только не говори маме, а то нам попадет, — пытаюсь я подговорить ребенка. Да уж, я не лучший воспитатель, кругом нарушаю все правила и устои.

Райли молчит, продолжая хитро улыбаться, и проводит сложенными пальцами по сомкнутым губам, показывая, что ее рот на замке, и наша тайна останется только с нами.

— Так, давай посмотрим, какое мороженое у нас есть, — заглядываю в морозильную камеру. Райли усаживается за стол, подперев подбородок руками.

— Так, здесь есть клубничное, ванильное, шоколадное и… сырное. Боже, кто может любить сырное мороженое? — разговариваю сам с собой вслух, вспоминая весьма странный вкус этого сорта мороженого.

Райли подозрительно молчит, поэтому я оборачиваюсь и смотрю на её серьезное выражение лица.

— Ты чего? Какое мороженое будешь? — демонстрирую ей коробку клубничного и шоколадного лакомства.

— Сырное! — говорит она. — Моё любимое!

— Вот как? — мои брови вздымаются вверх. — Серьёзно? — недоумеваю я. Только я мог так облажаться, раскритиковав именно тот сорт мороженного, который любит расстроенный ребенок, находящийся под моим контролем. Ещё минус один бал мне как няньке.

— Угу, обожаю его. Надо еще посыпать орешками, — говорит она, как ни в чём не бывало, словно не слышала мой неуместный комментарий.

— Так, где лежат орехи?

— В крайнем шкафу справа, — инструктирует она меня. Я беру миски из шкафа, решив тоже охладиться этой странной ночью. Кладу специальной ложкой два шарика мороженого для Райли и посыпаю размельченными грецкими орехами.

— Пожалуйста, мисс! — словно официант, подаю ей лакомство. Она хихикает и начинает есть мороженое.

Пока мы едим лакомство, то молчим и переглядываемся. У Райли довольное выражение лица. Я задумываюсь, насколько этот ребенок удивляет меня каждый раз. Никогда бы не подумал, что можно не любить клубничное или шоколадное мороженое, но, оказывается, не такой уж я спец в детских вкусах. Сейчас дети совсем другие, совершенно не похожие на нас.

— Так, ребенок, а сейчас идем спать! — говорю, помыв после нас миски и ложки, вытерев их и поставив на место, заметая следы нашего ночного преступления. Оглядываюсь на Райли, она лишь согласно кивает.

Перед сном я читаю ей несколько страниц её любимой сказки, после иду в спальню Стеллы и ложусь сам. Посмотрев на часы, понимаю, что прошло уже пару часов с тех пор, как Стелла уехала в пекарню, и она до сих пор не звонила.

Беру с тумбочки телефон и набираю её номер.

— Привет, — она почти сразу же снимает трубку.

— Привет, — вторю ей. — Всё в порядке?

— Уфф, — вздыхает она. — Уже практически всё уладили. Оказывается, произошло возгорание на кухне, одна плита была не выключена и завтра кто-то за это поплатится, — по голосу слышно, что она вымоталась из-за всех этих событий.

— Может, нужна, какая помощь от меня?

— Нет, Ник, всё нормально. Ты и так мне помогаешь, оставшись с Райли дома. Мы с Патриком уже всё здесь уладили, — услышав это имя, у меня автоматически сжимается челюсть. Я бы хотел быть рядом с ней, чтобы во всём разобраться, а не этот ублюдок. Почему-то я не переношу его на дух. Словно он тот, кто пытается у меня украсть внимание Стеллы. «Успокойся, Ник, — говорю себе. — Он просто друг и партнер по бизнесу и ничего более».

— Ты не звонила, и я начал волноваться, — говорю спокойно, стараясь не выдать своего раздражения от упоминания имя Патрика.

— Спасибо, что переживаешь за меня.

— Приезжай скорей, без тебя так холодно спать, — смотрю на пустую половину кровати, на которой всегда спит Стелла, и провожу рукой по простыни.

— Скоро буду, поспи пока, — говорит она тихо-тихо.

— Не смогу. Мне нужно, чтобы ты меня убаюкала. Только ты можешь это сделать, — хнычу как маленький, чувствую, что стал гребанным романтиком. Скоро сам себя перестану узнавать. Но этой женщине я готов говорить нежности и свои искренние чувства двадцать четыре часа в сутки, и никогда не устану.

— Похоже, я прямо сейчас всё брошу и примчусь к тебе, — флиртует она со мной своим сладким голосом.

— Жду — не дождусь, — подыгрываю, желая, чтобы она оказалась рядом со мной прямо сейчас, подальше от этого напыщенного Патрика.