Не играй со мной

— Я не могу. Насчёт прошлого, он не поверит, потому что, видимо узнав, о моем первом браке он сформировал свое мнение. А остальное — это перевернёт весь его мир. Я не могу так поступить с ним! Он не должен знать. Я себе обещал, что скрою от него, я хочу его уберечь! — начинает говорить отец, — Теперь, он и не поверит мне!

— То есть, вам лучше, чтоб он думал, что вы убили его мать и ненавидел вас? — произносит Артём, о присутствии которого все забыли. И я в том числе. Черт!

— Что? — шокированно спрашивает отец.

— Ты что несёшь? — прикрикивает дядя Рома.

— Я говорю, что знаю! — бросает Артём и выходит ко мне.

Он не сразу замечает меня. Но позже, хлопает для убедительности входной дверью и садится рядом. Я даю знак молчать.

— Дожился! — растерянно говорит отец, — Куда они?

— Артём присмотрит за ним, не волнуйся! — произносит Никонов.

— Дэн! Ты садись, а то неважно выглядишь! Ты аж побелел весь! — слышим встревоженный голос дяди Ромы.

— Я не убивал Лизу! — произносит отец. Слышу искренность и отчаяние в голосе.

— Дурак что — ли! Да мы никогда бы и не подумали такое! Знаем же, твое отношение к ней! — раздаётся голос отца Артема.

— Ты её боготворил. Спасал не раз! Кто угодно, только не ты! Дэн! Успокойся, не принимай так близко к сердцу! — голос Никонова.

Мы, молча переглядываемся с Артёмом.

— За что мне все это? Почему сын так считает? — голос отца дрожит. Он подавлен.

— Может расскажешь, что случилось? Я уверен, что объясни ты ему, он все поймёт! — произносит дядя Рома

— Вот именно. Расскажи и всё! Зачем питать его ненависть к себе! — продолжает Алекс Никонов.

— Что рассказать? Что его мать умерла от передоза! — выкрикивает отец.

Я замираю. Артём тоже впадает в ступор.

— В смысле? — с трудом произносит дядя Рома.

— Опять пристрастилась? — вскрикивает Алекс Никонов.

— В прямом! Да, опять вернулась к запрещенным веществам! — продолжает отец, — Спустя годы. Её не остановила ни моя любовь, ни любовь к сыну.

— Черт! Неужели, прошлое её ничему не научило? — повышая голос, произносит Никонов.

— Не знаю. Я не заметил, когда это началось. Я работал, пытался обеспечить их, чтобы не нуждались ни в чем. Думал, что мы счастливы. Но, в последний её год, она стала часто уходить из дома, оставляя сына с няней или соседкой. Появилась раздражительность и срывы. А в последний её день, мы очень сильно поссорились! Она хотела свободы, а я не пускал её, в эту гнилую компанию. Мы словесно сцепились. Говорили друг другу много резких слов. Я пытался угомонить её. Но, она надавила на больное. Она сказала, что не любит меня и лучше бы я остался с Никой, а она с тобой, Алекс! — отец тяжело выдыхает. Мне кажется, я перестаю дышать.

— Блин, Ромка тащи воды, что — то он совсем плохо выглядит! — слышен голос Никонова. Слышны шаги.

— Это я стерпел! Но, она сказала дальше то, что выбило меня из колеи. И я ударил её! Впервые, за всю нашу жизнь, — слышу голос отца.

— Что она сказала? — напряжённо спрашивает Никонов.

— Что Костя мог быть и твоим сыном. И она очень бы хотела, чтоб он был от тебя, а не от меня! — голос отца, полон отчаяния.

— Это исключено. Тогда я уже не спал с ней! Дэн! Слышишь! Это невозможно! — Никонов напряжен.

Фраза: ТОГДА Я УЖЕ НЕ СПАЛ С НЕЙ! — режет мой слух. Что это значит?

— Вы так то, не гоните! Алекс тогда прилетел за Никой! А ты сам к Лизе бегал. Она жила на твоей квартире, — сбивчиво говорит Роман Егоров.

— Да я знаю, парни! Я знаю, что Костя мой сын. Просто, она хотела выбесить меня! И ей это удалось, — отчаянно произносит отец, — В сравнении с тобой, я проигрываю.

— Не говори ерунду! Я там, вообще боком и по — пьяной лавочке. А ты! Ты построил свой мир вокруг неё! Разругался с родителями. Начинал с нуля. Спас ее! Всё, для неё сделал! — повышая голос, продолжал Никонов, — Меня даже Ника, не упрекала никогда. Про ваш брак, я вообще молчу, цирк и только.

— После того, как я ударил её, она убежала. Как позже выяснилось, туда, где ей давали свободу и радость. Они позвонили мне, когда у неё начались судороги. Я рванул туда. Прибыл вместе, со скорой. Но, было поздно. Судороги перешли в коматозное состояние и далее, остановка сердца. Но, помимо этого, на ней проявились синяки. Некоторые от уколов, некоторые от грязного секса, с одним из наркоманов. Он сам мне рассказал! Стоя передо мной и улыбаясь! Сука! Я ж её так любил! — отец взвыл.

— Неблагодарная тварь! Ты все делал для неё! Вы же уехали, из — за этого. Твой отец обвинил её, что она плохо относится к ребёнку, и что она не победила свою зависимость, — голос Егорова Романа.

— Да! Отец намекнул на её странное поведение. Сказал мне, что она вернётся к плохим привычкам. Что я не удержу её! А я не поверил, дурак! Мы уехали. Я перестал общаться со всеми, лишь бы она была довольна и никто ее не обвинял ни в чем! Но ее хватило, на несколько лет. Мы уехали, Кости было два года, сорвалась она после его пятилетия! Так я и стал вдовцом, с семилетним ребенком! — вздыхает отец.