Не играй с нами, девочка

Анна подумала, что видела Севера уязвленным лишь однажды. Его живой нерв проглянул, когда он впервые оказался перед ней на коляске. Даже раненный людьми Хотова он сохранял самообладание, и оставался все тем же… рыцарем в белых доспехах.

– Я слушаю.

– Вы два безумных эгоиста, вы не считаетесь с чужими жизнями. Не замечаете этого или уже привыкли не замечать. Даже со мной. Хотя почему даже? Кто я такая? Пара месяцев из вашей шестилетней истории. Пустяк, о котором вы забудете, когда, наконец, разберетесь, кто альфа.

– Это стресс. Тебя несет…

– Правда, Север? Наверное, стресс образовался, когда ты поставил меня перед ужасным выбором, а Марк полоснул по венам у меня на глазах, и ты стоял и думал, позволить ли спасти его.

– Я не хотел этого.

– А чего ты хотел? Какой ты, Север?

– Ты знаешь меня.

– Как тебя зовут на самом деле?

Он скривился, будто она ударила его.

– Я не навредил тебе, ни разу не сделал больно…

– В отличие от Марка? Ты это хочешь сказать? Только это имеет значение? Выиграть у него.

Часть ее хотела остановиться, потому что боялась сказать лишнего, и даже не Северу, а себе самой.

– Вы нашли друг друга, – бросила она. – Не появись я, вы бы отыскали другой спусковой крючок.

Он молчал, пережидая бурю. Но она явно дала ему множество поводов к размышлению.

– Вы живете в слишком жестоком мире, чтобы было иначе, – продолжила она уже спокойнее. – От того, что вы кого-то назовете любимым, ничего не поменяется. Повадки, образ мышления, опыт…

– Быть может, Анна, – его голос тоже смягчился. – Но я честно пытался не задеть тебя. Каждый раз.

Она кивнула и отвернулась, уставившись в окно.

Знают ли они вообще, что такое честно? Ведь, чтобы продолжать заниматься их делами, надо день изо дня лгать самому себе, чтобы хоть как-то оправдаться. Может Север и правда верит своим словам и легенде хорошего плохого парня. Это как инстинкт самосохранения.

Только, если перемотать назад и пристально приглядеться, что могло стоять за его заботой? Искреннее чувство? Или желание завоевать и отобрать у соперника? Да, он отталкивал ее, но, в конце концов, поцеловал. Хотя лучше ее, испуганной и запутавшейся, осознавал последствия. Для нее в том числе. Марк мог убить ее за измену. Он многое мог в порыве ярости.

И самое главное, случившееся в клубе открыло Севера с новой стороны. Он все-таки пошел на прямое столкновение, желая отомстить Марку и вовлекая в очередной кровавый водоворот. Она ошибалась в нем, обманувшись тихим нравом. Север настоящий игрок и знает правила не хуже Марка. Только он, пожалуй, и правда долго копит силы для удара. Он хладнокровен и расчетлив, и, быть может, ее появление или сделка с Хотовым спутала его карты, стоила ему здоровья, но теперь он вновь выруливал на намеченный маршрут.

– Я просил, чтобы ты ушла, – сказал Север, – вернулась к прежней жизни.

Анна промолчала и подумала, что все случилось слишком быстро. Ее попытались научить плавать, выбросив за борт в открытое море. И теперь обвиняют в том, что она в панике не заметила брошенный вдогонку спасательный жилет.

– Но теперь поздно, – продолжил он. – Я вынужден действовать жестко. И тебе достается по касательной, потому что ты стоишь слишком близко к Марку.

– Я бы с радостью стояла сама по себе.

– Хорошо, – кивнул Север. – Как скажешь.

– Я не хочу заигрывать с тобой. Я хочу быть честной.

– Спасибо.

Только его тон был далек от благодарного.

– Ведь дело не в коляске? – спросила она. – Что-то случилось раньше.

Между ним и Марком что-то произошло много раньше… Она знала слишком мало, чтобы понимать хоть что-то, но собственную роль она начинала уяснять. Это даже не ее история, это их история, в которой ей выпала странная роль.

– Дай ему время. И тебе самой захочется его придушить.

Север определенно уходил от ответа.

– Мы все бываем невыносимы.

– Марк харизматик. Поэтому ты пока закрываешь глаза, но так не будет вечно. Или, как вариант, он может сломать тебя.

– Тебя он не сломал.

Они остановились перед стоп-линией, уткнувшись в красный светофор. Север повернулся к ней, вот теперь он походил на живого человека, а не на каменное изваяние, которое поставили раздражать глаз недостижимым совершенством. И задышал чаще, и глаза ожили.

– Не получилось, – бросил он, – но он пытался.

За этими словами явно таились нехорошие истории, которые хотелось узнать, хотя голос разума заранее требовал абсолютной тишины.

– Странно, – протянула Анна, угадывая отклик в сердце, все-таки она необъяснимо остро чувствовала его боль. – При знакомстве я ошиблась в вас обоих. Вы показались мне совершенно другими людьми.

– Помню, как ты сказала, что одна здесь как на ладони.

Анна обреченно улыбнулась, вспомнив.

– Но ты преподнесла немало сюрпризов, – усмехнулся Север, оттаяв на мгновение.

– У тебя талант менять предмет разговора.

– Я не готов говорить о прошлом.

Снова эти обезоруживающие нотки в голосе, как будто он доверял что-то сокровенное и тайное. Анна не знала, как пробиться через эту стену. И что делать с собственным сочувствием, которое только мешало делу.