Не играй с нами, девочка

Дождь все-таки нагнал ее. Он ливнем бил по окнам машины, размывая знакомые окрестности. Огни вечернего города расплывались и казались зарисовкой неумелого художника.

Анна открыла окно и подставила лицо под поток из ветра и воды. На мгновение стало спокойно, словно все заботы остались в прошлом и ей не было нужды бороться. Ничего не случилось и не случится. Если повторить про себя раз сто, можно и поверить.

Марк ждал у ворот. Рядом топтались трое охранников с сосредоточенными лицами и спрятанными в карманы руками. Когда машина остановилась, Марк распахнул заднюю дверь и впился в нее глазами. Он оцепенел, увидев Анну, но потом обнял руками ее лицо и притянул к себе.

– Марк, – выдохнула она.

В его руках проснулось столько нежности, он даже не обнимал, а осторожно держался за нее, боясь отпустить. Черт, неужели все правда… неужели все по-настоящему? Она действительно дорога ему, и дело не только в страсти. Она угадывала легкую дрожь в его пальцах. Угадывала страх за нее и искреннее облегчение.

– Мне нужен горячий чай и тонна шоколада.

Он улыбнулся, а потом взял на руки и понес в дом. Внутри стояла напряженная тишина, в гостиной устроили штаб с множеством мониторов, под столом валялись смятые банки энергетиков, а по дивану рассыпали фотографии наружной слежки. Ее взгляд наткнулся на фото помятой машины Севера. Ее оставили на той стоянке, разбив окна. Анна подобрала фотографию, чтобы приглядеться.

– Не надо, малыш, – сказал Марк.

Он обнял ее за плечи и повел на кухню.

– Что с Севером? – спросила она, исполняя роль, которую для неё написал Хотов.

– Я не знаю, Анна. Я ждал и до сих пор жду условий, каких-то требований. Но они молчат. Я не могу найти заказчиков похищения.

Марк тяжело выдохнул, и она вдруг угадала его мысли. Он уже не надеялся. Не надеялся спасти Севера и не надеялся увидеть ее. Поэтому его затрясло, когда она вернулась к нему, живая и невредимая.

– Выкуп не просили, на связь не выходили, – продолжил он. – Я решил, что что-то пошло не так при похищении…

Его голос дрогнул и Анна обняла его. Он впервые не только сознался в уязвимости, но и показал ее. Не стыдясь.

– Ты что-нибудь видела?

Вот оно. Развилка и точка отсчета. Все-таки сказать о Хотове и о случившемся на стоянке? И молиться на благоразумие и решительность Марка. Ведь он вытащит Севера? Он тоже дорог ему, они шесть лет вместе, большинство из которых Север прикрывал его спину и защищал. Правда последнее время у них не задалось: просчеты, покушения, проступок Виктора, которого привел как раз Север.

Что между ними? Дружба? Или это только бизнес? И если говорить, то придется рассказывать обо всем. О тайнике Виктора и о найденной там флешке, благодаря которой ей так много известно о бизнесе Марка. Вот это он точно не оценит. И разозлится. Нет, он чертовски дьявольски разозлится. И что тогда предпримет? Он перестанет доверять ей, ее отодвинут в сторону или просто-напросто выкинут прочь. Тогда она ничем не сможет помочь Северу… А это главное. Главное – спасти его.

– Анна? – позвал он.

Сейчас он ручной. Он так рад и так измотан, она по-настоящему нужна ему.

– Мне жаль, я не видела никого, – сказала она, пряча фальшь за виноватым тоном. – Их было не меньше трех, мне так показалось, все в масках. Они почти не разговаривали между собой, никаких имен. Меня вытащили из машины и зажали нос тряпкой, было очень противно, и я уснула… Не знаю, просыпалась ли там, все расплывалось, может вовсе приснилось. А сегодня очнулась уже на трассе с телефоном в руке, откуда меня забрали твои люди.

– Хорошо, – кивнул Марк.

После ужина они поднялись наверх, и Анна устроилась рядом с ним, обвив его руками и ногами. Она гладила его плечи и чувствовала, как уходит напряжение из его тела. Он становился все податливее, расслабляясь. Вслед за руками она пустила в ход губы. Она покрыла его тело легкими невинными поцелуями.

– Тебе нужно поспать, – шепнула Анна, добравшись до его уха.

Она не удержалась и легонько укусила его за мочку.

– Хорошая идея, – отозвался он и повернул голову, ловя губами ее поцелуй.

Черт, она успела соскучиться по ним, сладким и нежным. Да, он мог быть очень нежен. И очень груб.

– Только это не похоже на колыбельную, – Марк перекатился, увлекая в свои объятия.

Она оказалась под ним. Теперь его руки ласкали ее, мягкими прикосновениями напоминая о своей власти над ней. Она ничего не могла поделать с этим, хотя глубоко в душе поселилось сомнение. Она чувствовала, что это неправильно, стало неправильным.

– Черт, – зло бросил он, когда постучали в дверь.

– Иди. Я буду здесь. Ждать и предвкушать.

– Можешь пофантазировать, – он медленно спустился вниз, ведя подбородком по ее коже.

Марк провел языком вдоль линии белья.

– Я много, что могу.

– Иди уже, – Анна отпихнула его от себя, смеясь.

– По-другому заговорите, девушка, когда я вернусь.

Он поднялся с кровати и набросил на себя рубашку.

– Посмотрим, – усмехнулась Анна.

Марк картинно скривился, будто его оскорбили в лучших чувствах. Потом подмигнул и ушел.