Не горюй!

Вот Бенжамен (Буба Кикабидзе). Бенжамен изящен, любит друзей и вино, прекрасно поет, танцует, положительно умен, с тонким юмором. Вполне прост. Но у этого человека чудовищный недостаток — не умеет зарабатывать деньги. Не умеет — ладно. Не хочет! И потому нищий. Хуже — он не озабочен своей нищетой. Единственно, что может предложить кредитору в уплату долга — штопор с. янтарной ручкой, а, так как штопор, по мнению Бенжамена, кредитору не нужен, а ему — Бенжамену крайне необходим, то он может предложить почечный камень губернатора: камень этот при соответствующей обработке и оправе из драгоценных камней может служить отличным подарком. Легкомыслие непростительное! Дважды представляется ему случай заработать. Богатая мамаша (отличный эпизод у Верико Анджапаридзе!) приводит к доктору своего сорокалетнего «мальчика», страдающего от ожирения, но, пожалуй, еще более от мамочкиного деспотизма. Для лечения «ребенка» семья не пожалеет ничего. Нужен рецепт, а доктор предлагает диету. Нужен рецепт, а доктор предлагает прогулки на свежем воздухе. За рецепт он получил бы деньги, за свои «идиотские» советы он получает презрение и ругань.

Второй случай совсем необычный. Тот самый «тараканище» — князь Вахвари (Д. Абашидзе) нанес оскорбление Бенжамену. Оскорбление из ряда вон — доктора вынудили поцеловать власть имущего в… нет, не могу сказать… В общем-то, если разобраться, ничего особенного. Дело житейское — поцеловать князя в одно место. Доктор оскорблен, он жаждет мести. Случай представился — и поцелуй был возвращен Бенжамену князем. Более того, предложена немалая сумма за… молчание. Представьте себе, Бенжамен отвергает и это заманчивое предложение!!

Хорошо бы чудачества на том и кончились. Нет! И самое скверное, что Бенжамен — нахлебник. Молодой, здоровый, талантливый врач — не знаю, из чего складывается такое убеждение, но вы чувствуете — талантливый — живет на иждивении сестры и ее мужа в доме, где, куда бы вы ни бросили взгляд, наткнетесь на ребенка. Если вам удастся сосчитать детей, узнаете, сколько лет сестра замужем. Последний младенец еще не появился, вот-вот появится. Но самый большой ребенок в семье, конечно, Бенжамен. Бедная Софико (ее играет С. Чиаурели)!

Надо сказать, что при всем разнообразии актерских индивидуальностей — тогдашний дебютант в кино Буба Кикабидзе, а рядом могучий Серго Закариадзе, Софико Чиаурели и Анастасия Вертинская, Гоги Кавтарадзе и Евгений Леонов, Сесилия Такаишвили и Сергей Филиппов — режиссеру удалось создать единый ансамбль. Простота, лаконичность рисунка ролей органично сочетаются с тяготением к гротеску, скрытый лиризм — с трагическими взлетами. Это и есть трагикомедия в высоком ее толковании, и никто не выпадает из общего стиля картины.

Добивается этого режиссер, кажется, совсем просто. Первое, что он делает, — ни на чем не настаивает в картине. «Не настаивай на излюбленной идее», — предложил Пушкин. Как трудно выполнить этот простой совет! Тем не менее Данелия скрывает все, что может скрыть, за кажущейся элементарностью. Он ставит перед актерами простейшую задачу — ничего не играть, возвращает их к той изначальной правде образа, от которой остался разве что затасканный термин. Этим он, пожалуй, и добивается достоверности характера.

А, добившись, немедленно разрушает эту достоверность парадоксами ситуаций, и, как ни странно, появляется не сыгранная, а действительная многоплановость образа. Князь Вахвари прямо ассоциируется со злодеем ранних чаплинских фильмов. Некий шаблон злодея. Пародия. Но вместо маски «я зол» у него появляется неожиданно маска «я удивлен». Вахвари удивляется всякий раз, когда кто-либо заявляет о своих человеческих правах. Это удивление пострашнее злобы. Вахвари хочется вписать в интерьер конюшни, рядом с лошадьми, со скребком в руке. Данелия помещает его в интерьер европейской утонченной роскоши. Дает ему жену-красавицу. (Ариадна Шенгелая очень хороша в эпизоде. Кажется, она выполняет одну задачу — играть женщину с отличными манерами, «приятнейшую во всех отношениях». Но вступает в силу тот самый парадокс ситуации, и перед нами лениво-сытая, пошлая, равнодушная, как живое дополнение к вылощенному паркету, женщина.) На цыпочках, в лучших традициях аристократических домов, ходит домоправитель с лицом убийцы, и завершает этот интерьер-парадокс кукла-болванчик с музыкальным брюхом и качающейся головой. Жесток князь, но как мелочен, ничтожен и смешон.