Не горюй !

- Отдашь на следующей неделе. Я могу дать тебе пятьдесят.

- Пятьдесят мне хватит, - сказала я.

Во всяком случае, я на это надеялась. Я понятия не имела, где буду этой ночью спать. Но что-то подсказывало мне, что не в своей двуспальной кровати с Джеймсом.

Ладно, ничего страшного. У меня есть пара приятелей, которые все еще хорошо ко мне относятся. Так что крыша над головой у меня будет.

Вместе с прижатым к спине эрегированным пенисом...

Я оделась с особой тщательностью. Надела короткую черную юбку, черный жакет, прозрачные колготки и туфли на очень высоком каблуке. С удовольствием напялила бы маленькую черную шляпку с вуалью, но, к счастью, таковой в моем гардеробе не имелось.

Я бы хотела выглядеть исчадием из ада. Но. если подумать, шляпа - это уже перебор.

Я и без того буду выглядеть как одна из тех вдовушек, которые прекрасно смотрятся у могилы, но которых ненавидит весь город. Потому что люди подозревают, что вдовушка сама прикончила муженька, чтобы завладеть деньгами, которые он собирался оставить городу на строительство больницы.

Мама слегка вздрогнула, увидев меня в таком драматичном облачении, но, присмотревшись к моему решительному и злому лицу, предпочла отказаться от комментариев.

- Ты готова? - спросила я.

- Да, - ответила мама. - Вот только ключи от машины надо найти.

Я вздохнула. На это могло потребоваться несколько дней.

Пока мама бегала из комнаты в комнату, вытряхивала на кухонный стол содержимое разных сумок и рылась в разных карманах, бормоча что-то себе под нос, как белый кролик из "Алисы в Зазеркалье", открылась дверь и появилась Хелен.

- Угадай, что я знаю! - закричала она.

- Что? - без всякого интереса спросила я.

- У Адама есть подружка!

Кровь отлила от моего лица, а сердце почти перестало биться. О чем она говорит? Неужели кто-нибудь узнал про меня и Адама?

- И это еще не все! - продолжила Хелен восторженно. - У него есть ребенок!

Я уставилась на нее. Она что, серьезно?

- Какой ребенок? - выдавила я.

- Ребенок как ребенок, девочка, - презрительно пояснила Хелен. - А чего ты ждала? Детеныша жирафа? Господи, иногда ты меня пугаешь!

Голова у меня шла кругом. Что все это значит? Когда успела эта девочка родиться? Почему Адам ничего не сказал мне?

- Новорожденный ребенок? - спросила я, даже не пытаясь скрыть свое отчаяние.

Но Хелен ничего не заметила.

- Нет, - сказала она. - Не думаю. Она не похожа на Кейт. У нее есть волосы, и она не напоминает старичка.

- Кейт тоже не напоминает старичка! - горячо вступилась я за дочь.

- Напоминает, напоминает, - засмеялась Хелен. - Она лысая и беззубая.

- Заткнись! - со злостью потребовала я. - Она тебя услышит. Дети такие вещи понимают. Она прекрасна!

- Не злись, - улыбнулась Хелен. - Не пойму, чего ты разбушевалась.

Я промолчала.

Какое ужасное потрясение!

- Это было замечательно, - продолжила Хелен. - Адам привел подружку с ребенком в колледж, и половина нашего класса теперь собирается покончить жизнь самоубийством. И ему никогда не сдать экзамен у профессора Стаунтон. Ты бы только видела, как она на него взглянула!

- А ты раньше эту девушку не знала? - спросила я, пытаясь разобраться в происходящем. Он что, встречался с ней, когда ухаживал за мной? Скорее всего. Ведь нельзя пойти в супермаркет и купить ребенка с волосами. На это требуется время.

- Нет, не знала, - сказала Хелен. - По-видимому, они давным-давно крупно разругались и он не видел ни ее, ни ребенка с незапамятных времен. Теперь они снова помирились.

Хелен принялась громко петь. Какую-то дурацкую песню. Так и поднялась по лестнице, напевая и пританцовывая.

"Подожди! - хотелось мне крикнуть. - У меня еще куча вопросов..."

Но она зашла в ванную комнату и захлопнула за собой дверь. Я все еще могла слышать ее пение, но уже несколько приглушенно.

Я осталась стоять в холле в полном одиночестве.

И чувствовала себя последней идиоткой.

Верно говорят: самый большой дурак - старый дурак.

"Я не должна сейчас об этом думать, - сказала я себе. - Надо забыть. Подумаю когда-нибудь потом. Когда я буду счастлива, а не в таких растрепанных чувствах. Но не сейчас".

Мама наконец разыскала ключи от машины. Кейт, я и мама забрались в машину и двинулись в аэропорт. Ехали молча. Я догадывалась, что маме не терпится спросить, что происходит. Но, к счастью, она держала рот на замке.

Удивительно, но я очень быстро перестала думать об Адаме. Я была так расстроена и так злилась на Джеймса, что, по-видимому, в моей голове не осталось места для беспокойства по какому-то другому поводу. Все было плотно забито мыслями о Джеймсе.

Не слишком справедливо, но что поделаешь. Тут действовал принцип: первым пришел - первым обслужили.

Ужасно не хотелось оставлять Кейт, но пришлось. Мне нельзя было брать ее с собой. Я полагаю, что детям очень вредно смотреть, как мать убивает их отца.

В зале ожидания я поцеловала Кейт на прощание.

- Скоро увидимся, детка, - пообещала я и обняла маму.

- Могу я задать тебе всего один вопрос? - спросила она, с тревогой вглядываясь в мое лицо, чтобы не пропустить первые признаки бешенства.

- Давай, - сказала я, стараясь не выходить из себя.