(Не) его трофей

Кабин бледнеет.

А Яр медленно растягивает разбитые губы в зловеще ледяной улыбке. А потом привлекает меня ближе и поворачивается к Максу.

— Вставай, балбес. На больничку отвезем. Хоть не зря поеду, а то моя невеста ведь не отвяжется. И вы тоже давайте, — это Сане с Вадиком. — Хочу быть уверен, что до свадьбы заживет.

*****

— Ярослав, вы решили завершить спортивную карьеру потому, что хотите уйти непобежденным?

— Из-за чего началась драка в клетке? Будете ли вы предъявлять обвинения Агаеву?

Вопросы сыплются отовсюду, от них звенит в ушах. Вспышки фотоаппаратов ослепляют. От вида смартфонов, которые тычут чуть ли не прямо в лицо, уже тошнит. С помощью охраны мы с трудом пробираемся сквозь толпу обезумевших от предвкушения рейтингов журналистов, блогеров и прочих им подобных, которые сейчас нереально бесят. Да, я понимаю, такая у них работа. Но границы же должны быть.

— Ни слова не говори, — кажется, в сотый раз напоминает Яру Саша.

Пожалуй, если бы могли, то они помчались бы бегом за машинами. К счастью, в клинику никого из них совершенно точно не пустят — уровень.

Ругаясь в полголоса, Яр прижимает меня к себе. Втягивает носом запах волос, уткнувшись в них лицом.

— Голова мокрая, простудишься нафиг.

— Слегка влажная, не придумывай, — кончиками пальцев ласкаю его лицо, стараясь не задевать синяки и ссадины. Взгляд натыкается на сияющее на безымянном пальце кольцо.

Яр сделал мне предложение! Я выхожу за него замуж! А-а-а-а-а!

— Ты чего? — спрашивает мужчина, касаясь пальцами моих счастливо улыбающихся губ.

Качаю головой. Сую руку ему под пальто и рубашку, глажу по груди, накрываю ладонью колотящееся сердце.

— Кать, обязательно переться в больницу? У меня пара синяков. Поболят и пройдут, не впервой.

— Я полицейскому сказала, что мы поедем туда, Яр. Значит нужно так и сделать. Зачем самим создавать лишние проблемы? К тебе пока что нет претензий, полно свидетелей, что и как было, но все-таки… Никто не знает, что и как повернется при даче показаний, а на это я повлиять не могу. Да и вообще, мне нужны правильно составленные документы. У тебя рассечение, у Макса скорее всего сломан нос и мы обязательно…

— Напишем жалобу на организаторов поединка, потребуем возместить ущерб, вздрючим всех, кого сможем, чтоб просили пощады, — посмеиваясь, перебивает меня мужчина. — У моих бойцов будет охуенный адвокат.

У моих бойцов. Не у меня. Яр и правда уходит из клетки! Не будет изнурительных тренировок, тяжелых поединков, травм! Изнанка спорта, которую мало кто осознает, мало кто замечает, завидуя славе и деньгам. Вспоминаю, сколько раз Яр просто вырубался до ужина прямо в кухне, положив локти на стол, и я отводила его в спальню. У нас один из ящичков в гардеробной забит фиксаторами и стабилизаторами для суставов. А сколько раз я втихаря заменяла массажное масло разогревающей мазью, когда разминала скованные, уставшие мышцы? Читала его медицинскую карту. Два сотрясения, порванные связки, переломы ребер, запястья, носа…. А ведь это он — сильный, здоровый, талантливый. Двадцать восемь боев и двадцать шесть побед. Что тогда у других, у тех, кто ловил нокауты… Яр скорее умер бы, чем на что-то пожаловался или позволил мне увидеть, что ему тяжело или больно, но… Я же чувствую его. И именно поэтому все эти три месяца включалась в игру под названием «единственная сторона славы».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вытаскиваю из сумки телефон. Ой, мамочки. Пятьдесят пропущенных вызовов. От мамы. Только потому, что папа сейчас в воздухе, летит с деловой встречи из Москвы через Минск.

— Мам…

— Катенька, девочка, слава богу! Что там с вами?

— Мам, да все нормально. Меня Яр из клетки быстро увел, да и спецназ почти сразу появился. Ты извини, что не брала трубку. Я звук на время боя отключила, а потом…

— Да не важно! Не важно! Не извиняйся! А как Ярослав?

— Нормально, — кошусь на него. — Вроде бы. Мы в больницу едем, чтоб убедиться.

— Позвонишь обязательно после обследований.

— Я утром позвоню, ложитесь спать, мам. Все у нас будет нормально.

— Ты думаешь, я усну? Я отцу твоему звонила, он недоступен! И куда только подевался как всегда не вовремя?

— Летит с деловой встречи. Даже хорошо, что он не в курсе. Мам, мы сами разобрались, правда. Не волнуйся ни о чем. Были бы какие-то проблемы, я бы рассказала. Ладно, мы уже к больнице приехали. Я наберу, хорошо?

— Обязательно позвони! Пока, дочка!

*****

— Я эту их контору с землей сравняю, — орет в трубку папа, — что за организация безопасности?! Уровень подпольного боя? Так пусть их и организовывают!

— Па-ап, ну все хорошо же. Яр меня защитил. На мне ни царапины, честное слово!

— Яр…Я правильно понял, что он ушел из клетки и предложил тебе замуж? — смягчается папа.

— Да, пап, — выдыхаю, чувствуя, как пробудившиеся бабочки счастливо порхают в животе.

— То-то же. Но вообще надо бы меня спросить, а потом уже на всю страну, — в беззлобном отцовском ворчании я слышу огромное облегчение.

Его принцесса в порядке. У нее есть защитник и он позвал ее замуж, а не разбил сердце.