Не дружи со мной

— Вином из одуванчиков? — усмехнулся Пашка.

— Я ей клубнику давала, — зевнула в ответ я. — Во сколько мы приедем домой?

— Часа в два ночи… Родители откроют?

— Под заборам если что подремлю, — ответила я.

Пашка рассмеялся и потрепал меня по волосам.

Вскоре я самым наглым образом уснула. Утомил однообразный пейзаж за окном и бьющее в лобовое стекло солнце, от которого постоянно приходилось щуриться…

Это странно, но мне приснился Матвей. Будто я была на его концерте. Стояла в первом ряду и размахивала руками, чтобы он меня заметил. Патлатый пел какую-то красивую песню своим бархатистым голосом… А затем, под рев девчонок, стянул с себя майку и, подойдя к краю сцены, присел на корточки рядом со мной.

— Ты меня помнишь? — спросила я, пытаясь перекричать музыку.

— Подписать майку? — вместо ответа невозмутимо поинтересовался Матвей.

— Да-а-а! — словно сумасшедшая фанатка заверещала я.

— Как тебя зовут?

— Меня зовут По-ли-на! — сердито рявкнула я. — Три раза тебе говорила!

Матвей подписал майку черным маркером и протянул ее мне.

— Если ты от Ульяны, — снова начал он, — скажи, что я передумал. Не могу так ею рисковать…

— А что с Ульяной? — спросила я. И почему-то во сне мне стало так страшно за Ушацкую… Даже сердце бешено заколотилось.

— Как? Ты не знаешь? — удивился Матвей. А затем наклонился ко мне и, обдав горячим дыханием, проговорил: — Дело в том, что я и Ульяна… В общем, мы…

Проснулась от резкого толчка. По телу пробежали мурашки. На улице уже было темно.

— Что стоим? — спросила я, потянувшись. — Остановка по требованию?

— Да с машиной что-то, — неуверенно проговорил Паша.

— Так и знала! — завопила я. — Ты же говорил, что она исправна?

— Ну была исправна… — лицо у Долгих сделалось озадаченным.

— Мы застряли в глуши? В лесу? — паниковала я.

— Ага, среди злых волков и дорожных разбойников, — подсказал Пашка. — Не волнуйся, придет Трубадур и нас спасет!

Пашка, положив руки на руль, негромко и фальшиво запел:

— Куда ты, тропинка, меня привела? Без милой принцессы мне жизнь не мила…

— Это не смешно! — ворчала я. После странного волнующего сна мне было не по себе.

— Не паникуй, мы встали как раз у станции технического обслуживания! — приободрил меня Долгих. — Ну? Кто счастливчик?

— Тот, у кого никогда не ломается машина в самый неподходящий момент? — выдвинула я версию.

— Ковалева, ну ты и язва! — покачал головой Пашка. — Выходи! Тут еще забегаловка какая-то есть, перекусим!

— Чебуреком из кошки?

— Из мышки.

Я достала с заднего сиденья переноску с Изабеллой и, бережно обхватив ее двумя руками, поплелась вслед за Пашей. На улице было темно и прохладно. Я задрала голову и посмотрела на звездное небо. В городе столько позолоченных светлячков и не сосчитать. Здесь звезды яркие и низкие… Мерцают, как новогодняя гирлянда. Кажется, только встань на носочки, протяни руку… И вот же они!

— Сколько времени? — догнала я Долгих. Оставив машину на станции, мы направлялись к небольшому придорожному кафе с неоновой мигающей вывеской «Еда и Ночлег. 24 часа». Миновали несколько припаркованных фур.

— Первый час ночи…

— Обалдеть! Во сколько же мы приедем домой?

— Сказали, что ремонт много времени не займет, — виновато проговорил Паша.

— Мама потеряет! Тут еще сеть не ловит…

Мы зашли в кафе, в котором в этот час никого не было. На входе звякнул колокольчик. Спустя минуту к прилавку подошел заспанный парень. Он разогрел нам два гамбургера и продал две газировки в жестяных банках. Мы с Пашей сели за столик у окна. Накинулись на еду, словно не ели несколько суток.

— Прямо из книги о вкусной и здоровой пище, — смеясь, проговорила я.

— Сто лет не ел бургеры, — ответил Пашка с полным ртом.

— Шацкая бы этого не одобрила, — подмигнула я. Затем показала большой палец и опустила его вниз. — Отстой, Павлуша!

— Да уж, — улыбнулся Долгих. — В последний раз, когда мы с Улей встречались…

— Грызли сельдерей?

— Нет. В одном очень даже симпатичном кафе ели вегетарианскую «селедку» под шубой…

— Селедку? — удивилась я.

— Только вместо рыбы там была морская капуста, — уточнил Пашка.

— Бе! — засмеялась я. — Ты жевал водоросли?

Пашка молча потянулся за газировкой. Протянул вторую мне.

— Сладкие напитки из холодильника… В жестяных банках, — проговорила я, прислонив к щеке ледяную газировку. — Как на пляже… Скоро будем дома!

— На счет «три»? — спросил Пашка, готовясь дернуть колечко на банке.

— Раз…

— Два! Три!

Пш-ш-ш… зашипел газированный напиток. Мы чокнулись.

— Чин-чин! — проговорила я. — За предстоящие каникулы дома! Помнишь, как после школьного выпускного мы все пошли ночью на море, а потом я утащила твою одежду?

— После этого я тебе особо не доверяю, Ковалева, — доверительно сообщил Пашка.

— Да ладно! — захохотала я. — Ведь тебя же кто-то из наших сфотографировал. Когда ты из воды долго не вылезал. У тебя там глаза от вспышки горят, как у енота!

Пашка, склонив голову, негромко рассмеялся. Я жевала бургеры и время от времени посматривала на Долгих. Свет от голубой неоновой вывески падал на лицо друга, оставляя на щеках тень от длинных ресниц. Я, снова невольно залюбовавшись Пашей, поспешно отвела взгляд.