Не дружи со мной

«Лучше бы ты меня любил!» — с тоской подумала я.

— Может, вино разопьем и куда-нибудь заскочим? — предложил Пашка, когда протягивала ему бокалы. — Потанцуем…

Я тут же вспомнила, в каком виде сейчас нахожусь… После всех своих дневных страданий. По сравнению с Шацкой так вообще, наверное, конец света…

— Один скачи! — посоветовала я. — Как Сидоров козел. Или с Улей своей… А чего ты, кстати, вообще ко мне притащился? С ней бы и танцевал…

— Понимаешь, там все сложно! — туманно отозвался Пашка, практически залпом осушив свой бокал. Затем растянулся на моем диване.

— Я же тебе говорила, что легко не будет! — язвительно проговорила я. — Выбрал себе принцессу на горошине!

Это он еще про заброшенный гараж и патлатого не знает…

— Ну что там у тебя? Расскажешь? — спросила я спустя несколько секунд молчания. С давних пор Долгих взял привычку изливать мне душу. Ведь знаю же, что не так просто притащился. Поговорить ему хочется.

Вместо ответа Пашка постучал рукой по дивану, предлагая лечь рядом с ним. Я сделала несколько больших глотков, поморщилась, и, оставив бокал на столе, улеглась на диван. На улице было совсем темно, а в комнате горела лишь настольная лампа. Мы молча лежали на спине и пялились в потолок, на котором плескался свет от фар проезжающей под окнами машины.

— Понимаешь, — завелся Пашка, — в конце мая, когда мы только начали общаться, Уля была такой веселой, кокетливой, открытой. А сейчас ее будто подменили.

«Наркоманка!» — сварливым голосом бабки возле подъезда ахнул мой внутренний голос.

— Может, случилось что? — предположила я.

— Может, — согласился друг. — Только она ведь ничего не хочет мне рассказывать… Все-таки я для нее чужой.

— А вдруг у нее другой? — осторожно предположила я. Разумеется, имея в виду таинственного патлатого.

«Проститутка!» — продолжил жамкать вставной челюстью мой внутренний голос.

— Не-е, — запротестовал Пашка. — Уля не стала бы меня обманывать. Она не такая.

Я молчала. А в душе все-таки очень злорадствовала. Все мы не такие.

— Она и прикосновений моих теперь шугается… А так все хорошо начиналось.

Пашка театрально вздохнул.

— Поначалу Ульяна сама знаки внимания оказывала. И мне это нравилось. Я ведь не против даже, чтобы девушки первыми симпатию проявляли… Ну, за руку там брали, например…

Комната утонула в сумерках. Я зажмурилась от страха. Тыдых-тыдых-тыдых… Сердце было готово выскочить из груди. Нащупала руку Пашки и коснулась его горячей ладони.

— Вот так? — хрипло спросила я, боясь повернуть голову в сторону друга.

— М-м-м, — промычал Пашка. — Да, примерно.

И наши пальцы переплелись.

Глава 15

Пашка тоже не поворачивал ко мне головы.

— Доволен? — тихо спросила я, прислушиваясь к гулкому стуку своего сердца.

— Не совсем, — нагло заявил Долгих. — Я еще знаешь не против чего?

— Ну?

— Когда целуют… Хотя бы в щеку.

Мамочки! Он сейчас заигрывает что ли? Я все-таки осторожно взглянула на профиль друга. Пашка непринужденно разглядывал потолок. Мои щеки горели. От смущения или от вина…

Я вздохнула и придвинулась ближе. Обхватила свободной ладонью лицо Паши и осторожно чмокнула в теплую щеку.

— Так?

— Так.

Сердце еще отчаянней забарабанило о ребра.

— А еще, — продолжил Пашка серьезным голосом, хотя я видела, что он еле сдерживает улыбку. — Нравится, когда девчонки задирают майку и показывают мне…

— Долгих! — рявкнула я, выдернув свою руку из ладони Пашки. — Вот гад! Настоящий гад!

— Что? — заржал Пашка. — Ты первая начала! Полин, что это было вообще?

Хорошо, что в комнате царил полумрак, иначе бы Паша сразу заметил, как пылает мое лицо. Я схватила подушку и стала лупить ей парня.

— Не! На! Ви! Жу! — сопровождала я каждый новый удар слогом. — Ах! Ты! Гад!

— По-ща-ди! — продолжал хохотать Пашка, пытаясь увернуться. — Сколько ты выпила, Поля? Полбокала? Ужас! Неуправляемая!

Нахохотавшись и набесившись, я снова рухнула на диван рядом с Пашей. Теперь без стеснения положила ему голову на грудь. Когда Долгих спустя пару секунд осторожно обнял меня, я больше не могла сдерживать улыбку.

Мы молчали. За открытым окном слышался шум машин и далекий звон последнего трамвая.

— Спасть хочу, — хрипло пробормотал мне в макушку Паша.

— Спи! — не поднимая головы, великодушно разрешила я. Сама-то выспалась вдоволь… Крепче обняла друга и услышала, что сердце его начало биться громче… Вскоре Пашка, действительно, уснул.

Я лежала, боясь пошевелиться. Прислушиваясь к ровному мерному дыханию Паши. Боясь его нечаянно разбудить, спугнуть свое счастье.

*

С самого утра в кухонное окно нещадно било солнце. Белая сетчатая занавеска от него совсем не спасала… По деревянному столу, отразившись от зеркальной люстры, мельтешили желтые пятна. Завтракала я без аппетита, раздумывая над тем, как провести сегодняшний день…

Сложно переносить жару в городе. Смирновы в отпуске, Гошка на каникулах. Поэтому конец июня мои соседи проводили на даче. А я бесцельно слонялась по квартире в трусах и майке, оставляла открытыми окна во всех комнатах, в надежде поймать хоть какой-то сквозняк. Но сквозняк не ловился, а духоты дома становилось только больше.