(Не)добрый молодец

Вадим открыл глаза и посмотрел на неё. Чем она могла его отблагодарить? Да, ничем, собственно.

— Не стоит благодарности, я защищал себя, прежде всего, и ещё ничего не закончилось, Маруся, — Вадим закашлялся. От беспрерывного смрада перехватило горло, но выходить второй раз он уже опасался. Позывы рвоты от мерзкого запаха уже несколько притупились, но зато скрутило резкой болью живот.

Женщина ещё постояла рядом, рассматривая его со странным выражением лица, но Вадиму было не до неё.

— Нам нужно продержаться до утра, а потом разберёмся.

— Ты только скажи, я отблагодарю,сделаю всё, что ты захочешь.

Вадим кивнул, не понимая, что ему может сделать многодетная мать, и снова провалился в полудрёму. В дверь ещё один раз кто-то попытался ломануться, но стукнув пару раз, отошёл. Остаток ночи прошёл без изменений, дети заснули, легла отдохнуть и хозяйка.

Утро для Вадима началось с осознания, в какую задницу он попал. Воздух в запертом помещении приобрёл запах скотомогильника. Ладно бы это оказался просто запах, но от него во рту становился просто чудовищный привкус тлена и разложения. Вадим не сдержался и сплюнул прямо на пол.

— Хозяйка, есть у нас вода? Чистая вода? А лучше пиво, — хриплым от першения в горле голосом, спросил Вадим.

Тут же заплакали все дети, заслышав его голос. Вадим взглянул в сторону окна, от которого несмело пробирались тонкие лучи солнечного света. Утро, видимо, уже наступило, и было часов семь утра, примерно. Пора бы действовать дальше.

— Есть! Есть у меня пиво, сейчас в подпол спущусь и достану, — ответила Маруся.

На глазах изумленного таким ответом Вадима, хозяйка сдёрнула в углу пыльную рогожку и обнажила прорезь деревянного люка, ведущего вниз. Люк был грубым, но подогнан хорошо. Толстое кольцо зелёным обручем меди лежало сверху, призывая поднять его. Маруся схватилась за кольцо, дёрнула, и с лёгким скрипом люк распахнулся.

— А чего же ты не сказала, что есть подпол в избе? — опешил Вадим. — Там же ведь мы все могли спрятаться?

— Так я перепугалась и думала, что и ты, служивый, об этом знал!

— Не знал я, — коротко ответил ей Вадим и подошёл к люку. — Я держу!

— Не надо, — крышка упала на пол, а вдова зажгла свечной огарок и полезла по приставной лестнице вниз.

Через несколько минут в комнату оказался доставлен небольшой деревянный жбан с потёками холодной влаги на крутых боках. На стол поставлена глиняная кружка, пробка из жбана выбита, и холодная, тёмная, пенящаяся струя хмельного напитка потекла в кружку.

Не удержавшись, Вадим схватил кружку обеими руками и прижал ко рту. Прохладное, необычного вкуса пиво потекло ему в пищевод. Судорожно сглатывая, он наслаждался терпким вкусом тёмного напитка. Выдув одну кружку, он тут же налил следующую. Рядом опустилась ещё одна кружка, и требовательный взгляд немолодой женщины уставился ему в глаза.

Жбан вмещал примерно пять литров, и Вадим поделился пивом с хозяйкой. Та выпила целую кружку и отступилась, а Вадим осилил ещё две, пока хмель, принятый на голодный желудок, не притупил обоняние и чувство страха.

В голове зашумело, во рту появился привкус хмельной горечи и мучившая Вадима тошнота и резкие желудочные боли на время отступили. Настроение поднялось, пофигизм в здоровом смысле этого слова снова посетил молодого человека. Ещё бы коронавирусом переболеть, чтобы не чувствовать этот омерзительных запах, и тогда вообще можно на всё наплевать. Но там своя зараза, а здесь — своя.

— Детей покорми пока, Маруся. А я выйду, гляну на село, посмотрю, что там творится.

Вадима накрыло волной опьянения от пива, и от пережитого. Он проверил пистоль и обнаружил, что пороха осталось едва на десять выстрелов, а скорее всего, только на девять. Запас пуль оказался больше, но без пороха они не имели никакого смысла.

Зарядив пистоль, Вадим взял саблю и осторожно потянул на себя деревянный засов. Дверь тихо скрипнула и стала отворяться, впуская внутрь избы яркие солнечные лучи. Вадим помог ей, распахнув рывком, и вывалился на свет божий.

Вокруг царила тишина, и только трупы мёртвых и заново упокоенных дополняли безмолвный пейзаж. Возле дома лежала груда мертвецов, сваленная кое-как. Часть из них уже успели обглодать сородичи, часть валялась неповреждённой. На первый взгляд Вадим насчитал их то ли пятнадцать, то ли семнадцать штук. Оглянувшись, увидел ещё несколько трупов, но это оказались не мертвяки, а посадские люди, загрызенные ими насмерть. Подробнее рассмотреть всех погибших не позволяло расстояние, но улица казалась полностью усеянной ими. Возможно, там были и вновь упокоенные, но Вадиму пока не до проверок.

Сначала следовало оттащить всех мертвяков от дома, чтобы они не воняли и не привлекали лишнего внимание. Но касаться их голыми руками Вадим брезговал, да и боялся случайно заразиться. Тогда как их убрать? Он обошёл весь дом, осмотрел сарай-пристройку, пока не увидел старый заржавленный серп, порыскав, нашёл ещё один.