(Не)добрый молодец

— Нууу, маленькие, — Вадим уже пожалел, что сказал об этом, опять сболтнул не то. Они же тут не знают ничего про биологию. Додумать эту мысль Вадим не успел. Вдруг на территории всего небольшого монастыря поднялся вой и истошные крики.

— Что случилось? — вскочил на ноги кузнец.

А Вадим словно почувствовал, что… В груди у него всё похолодело.

— Зомби! — вырвалось у него, но он тут же поправился. — Мертвяки это, Елизар! Проникли как-то.

И он очень захотел оказаться неправым.

Вокруг уже вступала в свои права вечерняя темнота, и по всей Пустыни видны были только мечущиеся тени, да слышен дикой вой, заглушаемый утробным урчанием двух тварей, утративших человеческое обличье. Кузнец схватил саблю, одним движением сунул в ещё не потухший горн кусок тряпки и быстро запалил факел, лежащий в кузне. Елизар порой работал до глубокой ночи и факелы у него были всегда наготове.

Факел зачадил, а потом и запылал. Чистый жаркий свет горящего пламени распугал по сторонам темноту. Вадим поджёг второй факел и тоже обнажил саблю.

— Эх, мой бердыш возле кельи остался. Взял днём, да забыл там, но смотри, Вадим, биться будем вместе. Боюсь я, что уже и живых придётся убивать. Раз мертвяки проникли, то и нашим конец.

Вадим кивнул, ему всё стало понятно.

С факелами и с саблями в руках они поспешили на помощь людям, но с помощью запоздали. По странному стечению обстоятельств, им не попался сразу ни Серафим, ни Аким, да и трудно понять в обличье бесов, кто есть кто, они только находили истекающих кровью людей, часть из которых издавала последнее издыхание, а часть оказывалась живой и громко молила о помощи.

— Я не могу убивать! — сказал Вадим, когда увидел еле живую монахиню.

— Я тоже, — сквозь зубы ответил ему кузнец, — ищем зачинщиков и тех, кого ещё не укусили.

Но пару человек кузнец всё же добил, видя, что их уже невозможно спасти. Небольшие размеры Пустыни позволили довольно скоро, переходя от одного здания к другому, выявить и поймать Акима. Только это уже был не Аким, он бросился на них, утробно урча. Удар сабли кузнеца был страшен. Не издав ни одного звука, Аким упал замертво, а они пошли дальше.

Вадим вдруг вспомнил об Агафье. Вместе сюда пришли, вместе и уходить нужно. Хоть бы она спаслась и дождалась, пока он найдёт её. Убить девочку он не сможет, даже если она станет зомби. Лучше уйти, а не брать на себя грех.

В это время Серафим поймал и приговорил Митрича. Затем, покружив по двору, монстр направился в сторону, где жил отец Анисим, настоятель и другие иноки. Отца Анисима он застал врасплох, как только тот шагнул на крыльцо, а отца Варфоломея поймал в коридоре, куда тот вышел узнать, что случилось.

Через несколько минут всё было кончено. Сделав своё чёрное дело, Серафим побежал к выходу, оставив истекающих кровью монахов лежать на полу и молить о помощи тех, кто ещё мог это делать. Напоследок он у всех попил крови, одновременно заражая.

Вадим шёл вслед за кузнецом, когда внезапно из здания выбежал Серафим и мгновенно бросился на Елизара. Тот сразу отреагировал, ударив по бесу саблей, но Серафим сумел вывернуться и напал сам.

Кузнец еле успел отскочить от чересчур шустрого одержимого. Он снова ударил, но сабля наткнулся на древко топора монстра и выскочила из руки кузнеца. Он замешкался, а Серафим успел размахнуться и ударить его топором, разворотив всё плечо. Больше ничего сделать Серафим не успел, Вадим взмахнул клычем, и голова не успевшего одержать триумф монстра упала на землю, залив её своей чёрной кровью. А кузнец пошатнулся и произнес.

— Всё!

— Елизар, Елизар! — Вадим не знал, что делать. Тебя не инфицировали, тебя ударили оружием, от этого не заражаются!

Кузнец посмотрел на свою грудь, провёл мокрой от крови рукой по ней.

— Нет, топор у него явно в крови нечистой был. Всё, отвоевал Елизар Тимофеевич своё, пора и в царствие небесное, а ты, отрок, мне в этом поможешь. Хочу умереть человеком, а не тварью адовой! Боюсь, что всех Аким с Серафимом успели положить и никому пощады не будет. Пока я ещё живой, идём собирать остальных и всех нести в церковь, а я тебе скажу, что делать, пока не поздно.

Вадим опустил голову, не в силах ничего сказать. Кузнец отшатнулся и направился к зданию с монашескими кельями. Вскоре он выволок оттуда несколько человек, в том числе настоятеля и Анисима. А дальше они всю ночь собирали и упокаивали погибших и раненых, снося их в церковь. Нашлась и Агафья, она пряталась на звоннице, откуда её и достал Вадим, уже отчаявшись отыскать девочку.

Как только он поднялся туда, она, увидев его, принялась плакать.

— Агафья, ты жива⁈

— Живаааа! — заревела девочка, кинувшись Вадиму на шею и крепко обняла, — Аким меня чуть не убил! Я спряталась под лавку, а он не заметил и к другим пошёл. Аааа!

Вадим поймал в руки тонкое и худенькое тельце девочки, обнял и начал шептал ей на ухо слова утешения. И одна только мысль стучала ему в голову: «Какое счастье, что он кому-то здесь нужен и не одинок! А защищать — это долг любого мужчины!»