(Не)добрый молодец

Он поднялся из пыли, с тоской ещё раз обернулся назад и, больше не оглядываясь, потопал вперёд. Подобрав утерянный лапоть, нацепил его на ногу и уже быстрым шагом направился к месту боя. Вновь зашумел ветер, играя листвой и хвоей, а на Вадима снизошла благодать. Он понимал, что идёт умирать, понимал, что это глупо, понимал, что можно не идти, но повернуть назад уже не мог.

С каждым шагом его решимость крепла, а все прежние желания и мечты постепенно растворялись и утрачивали всякий смысл. Какая уж там Снежана, что растаяла давно и безвозвратно. В принципе, ему было глубоко наплевать и на Елизара, и на Петра с Сергеем. Но вот что-то не давало ему покоя и ныло в области сердца. Трусом помирать и предавать как-то было не в его правилах, пусть и весьма малых.

Не по-русски это как-то. Сам погибай, а товарища выручай. Руководствуйся, прежде всего, совестью, а потом уж выгодой. Выгода тоже имелась, в случае успеха. Вот только Вадим отдавал себе полный отчёт в том, что воин из него никудышный. Он слаб, он убог, он трус!

Нет, он не трус. Вадим шмыгнул носом и, сжав зубы, уверенно пошёл вперёд, уже ни о чём не думая. На его мозг опустилось полное осознание ситуации, в которую попал, и теперь ум лихорадочно искал выход из непростого положения.

Довольно быстро Вадим вернулся к месту боя и увидел всю развернувшуюся картину. Петра нигде не было видно, а Сергей барахтался на земле, слабо отбиваясь от бесноватого, который колол его кинжалом. Одного бесноватогоуже упокоили, и он валялся распластанной тушей на небольшом бугорке, а вот второй все ещё клацал зубами,валяясь на земле без отрубленных бердышом ног, с ненавистью зыркая на кузнеца.

Трое бесноватых теснились перед Анисимом и Елизаром, которые стояли спиной к спине, сжимая в руках бердыш и топор. Стараясь не производить резких движений, Вадим стал подкрадываться к сражающимся. Он догадывался, что мертвяки реагирует либо на звук, либо на движение. Но времени оказывалось слишком мало, чтобы незаметно подкрасться. Решив, что быстрота и натиск — это его единственное преимущество, Вадим выпрямился во весь рост и кинулся вперёд.

На ходу замахнувшись кистенем, он раскрутил его и резко ударил бесноватого. Гирька с треугольными наростами ударила в предплечье ходячего трупа. Оно хрустнуло, но это ни к чему не привело. Бесноватый оказался по-прежнему жив, то есть, никак не отреагировал на травму. Бросив терзать свою жертву, он оглянулся и ощерился, показав длинные, чуть ли не звериные клыки.

Вадима обдала невообразимая вонь. Вспомнился мертвяк, которого он упокоил в лесу. Дальше Вадим действовал по наитию. Он ощутил длину цепи и тяжесть смертельного груза на конце её, сделал шаг в сторону и, с оттяжкой раскрутив цепь, ударил что есть мочи по черепу монстра.

Чугунная гирька влетела в левую глазницу мертвяка, смачно чпокнул выбитый ею глаз, а рука Вадима уже начала новое движение. Гирька кистеня подскочила в воздухе, раскрутилась ещё раз и обрушила свой удар на лоб монстра, расколов черепную кость. Как бы ни был силён бесноватый в своей жизненной мёртвости, но и у него предел прочности имел ограничения. Третий удар, уже добивающий, расколол череп монстра, выплеснув из него мерзкое содержимое.

Вадим тут же отбежал в сторону, сдерживая рвотные позывы. Бой был в самом разгаре, и мертвяков оставалось ещё трое, ещё трое из нападавших уже, видимо, кипели в адском котле. Они успели среагировали на новую угрозу, но напасть на Вадима не смогли. Елизар, увидев неожиданную помощь, пошёл ва-банк. В один из боевых моментов он внезапным и очень сильным уколом вонзил в тело бесноватого бердыш и оставил его там, повалив монстра на землю.

Сам же выхватил саблю и напал на второго, выкрикнув своему напарнику.

— Анисим, бей!

Старый монах мгновенно среагировал, выпростав из рукава уже окровавленный чёрной кровью топор, и с размаху ударил им третьего бесноватого. Монстр успел убрать голову, и удар топора пришелся ему в грудь, разрубив её и застряв там. Это успел увидеть Вадим. Подскочив, он вновь раскрутил кистень, и чугунная гирька с силой опустилась на затылок мертвеца, превратив его голову в крошево. Мертвяк упал, вырвав топор из рук Анисима.

В это время Елизар из последних сил пластал саблей своего противника, который отмахивался от него такой же саблей. Видимо, в жизни этот бесноватый командовал отрядом разбойников. Удар сабли кузнеца наткнулся на саблю монстра и отбил её в сторону, чтобы тут же схватиться вновь.

На стороне кузнеца сражались опыт и отвага, а на стороне бесноватого поляка — безумие, вызванное болезнью, и нечеловеческая сила. Онатаковал, несмотря на то, что сабля кузнеца уже пару раз прошлась по его плечам и бокам. Кузнец стал уставать, но продолжал обмениваться ударами с монстром, и ещё неизвестно чем бы закончилась их битва, если бы ему на помощь не пришли Вадим и отец Анисим.