Не демонтировать!

Единственное, что объединяло все подобные происшествия, так это растерянность людей, столкнувшихся с неведомым. Английские ученые мужи заявили, что теперь Америка наконец станет цивилизованной страной. Многие американцы согласились с ними, и только те, кто потерял своих кошек и собак, стереоприемники, машины и прочее, не были настроены так оптимистично.

Рик с Тессой прервали свое затворничество и выступили по телевидению, призывая людей умерить страсти. Толку от этого было мало. Они получали тысячи писем с угрозами, в основном от собаководов, которые обвиняли их в гибели своих любимцев. В какой-то момент Рик неожиданно скорчился от боли в груди. Налицо были все симптомы классического сердечного приступа, но Тесса бросилась к нему, и Рику немедленно стало лучше.

— Только попробуй позволить этим ублюдкам навредить себе! — рявкнула она яростно. — Игнорируй их.

— Если ты будешь их игнорировать, то и я буду, — ответил Рик, стараясь не подать виду, что испуган. Он попытался внушить себе, что это всего лишь несварение желудка.

С тех пор Рик старался не выпускать Тессу из виду. И не только из-за себя. Рик не знал, сможет ли он помочь, случись с ней что-нибудь, но присутствие Тессы определенно придавало ему сил, и Рик не хотел рисковать.

В других странах дела обстояли куда серьезнее. Кошки, собаки и машины не так важны для народов, по-прежнему борющихся за основные права человека. На Ближнем Востоке женщины быстро поняли, что способны наносить из-под чадры удары по своим угнетателям-фундаменталистам. Жители Восточной Европы, когда не могли убивать друг друга напрямую при помощи взаимной ненависти, жгли жилища своих врагов, а потом уничтожали беженцев при помощи обычного оружия.

Интернет-сайты росли как грибы, призывая людей объединяться за то и за это. Печатные издания не отставали. Призывы в них не всегда даже были корыстными. «Нью-Йорк тайме» поместила на передней полосе фотографию бездомного, спящего возле теплоцентрали, с подписью: «Можете сегодня раскошелиться на одну добрую мысль?»

Телепроповедники тоже вступили в игру. «Покопайтесь в своих психических карманах и избавьтесь от мирского!». Правда, подобные призывы поутихли, когда один из проповедников, преподобный Боб «Бобби» Боббисон заявил:

— Иисус говорит, что легче верблюду пройти сквозь угольное ушко, чем богатому войти в Царствие Небесное. Поэтому позвольте мне облегчить ваше бремя, чтобы вы могли безболезненно попасть на Небеса. Все ваши желания переадресовывайте мне, посылайте мне все, о чем вы только способны мечтать.

То, что произошло потом, должно было остановить других. Однако они лишь слегка умерили свои просьбы о деньгах после того, как Бобби был погребен под 10 368 464 долларами наличными, семью тоннами разнообразных украшений, килограммом кокаина, тремя моторными лодками и грузовиком. При том, что все это барахло исчезло вскоре после того, как боббисоновы «послушницы» в бикини начали разгребать завал.

Рик и папа Фома от души посмеялись над этим. Дальнейший их телефонный разговор был совсем невеселым. Рик хотел попросить совета, но папа сам нуждался в помощи. Двухтысячелетние попытки католической церкви направлять жизнь человечества сделали ее зависимой от любого кризиса на планете. На Фому обрушилось и поклонение последователей, и ненависть противников.

— Есть, правда, и хорошая новость, — сказал папа. — Я теперь могу выпускать голубей мира, когда даю публичные аудиенции. Одно плохо: они превращаются в летучих мышей, как только отлетают от меня футов на двадцать.

— Н-да, проблема, — согласился Рик.

— Еще бы. Митру крайне трудно очистить от голубиного помета, но свежее дерьмо летучих мышей… — Фома мягко засмеялся, затем сказал: — Хотел бы я, чтобы это было самое худшее в моей жизни. Люди всегда убивали друг друга за то, во что, как они полагают, должны верить все остальные. А сейчас, когда они видят, что масса верящих во что-то действительно влияет на реальный мир, то просто мечтают стереть с лица земли любого, кто не согласен с ними. Хуже того, будучи главой церкви, я не имею морального права вмешиваться. Уничтожение инакомыслящих для усиления собственной власти всегда было нашей официальной доктриной.

— Было, — повторил Рик, — сейчас все по-другому. Никогда не любил организации, которые не в состоянии отбросить старый багаж и измениться.

— Первородный грех — один из наших основополагающих принципов. — Фома вздохнул. — Черт, иногда думаю, как хорошо было бы закрыть двери и выключить свет.

Рик едва верил своим ушам. Такие слова от самого папы римского…

— Вы здоровы? — поинтересовался он.

— Конечно — по крайней мере с медицинской точки зрения. У меня достаточно почитателей, любовь которых пересиливает ненависть остальных. Но досадно видеть, как мир стремительно катится в хаос после стольких лет наших усилий сделать его лучше.

Рик посмотрел на экран телевизора. Там без звука шло какое-то полицейское шоу об очередных автомобильных авариях.

— Люди быстро теряют ко всему интерес, — заметил он.

Папа отхлебнул какого-то напитка и сказал: