Не дай мне упасть

   Он медленно и лениво поднял руку, на которую тут же сместился один из прицелов. В следующий миг зал и сцену залил свет. Лампы, светильники и даже все прожектора включились одновременно. Стала видна широкая пустота, окружавшая мебель и сидящих на ней женщин. Только далекий занавес и ступени к пустым рядам кресел, уходившим к полутемным стенам. В первые секунды Канзаки почти ослепла и инстинктивно прикрылась рукой. А потом она увидела их.

   Русских было больше, чем ехало с ними. Видимо, Колосов успел вызвать какую-то подмогу из самолета или из тех, кто ждал их в Риме. Они заняли балкон, одну ложу и целились в Октавиана от входа на первом этаже. Настоящая боевая группа, взявшая противника в тиски с разных сторон. Мегуми готова была отдать руку на отсечение, что кто-нибудь сейчас выглянет и из-за кулис. Вендиго же, казалось, был даже рад непрошенным гостям.

   - Ох ты! - воскликнул он. - Привет, ребята! Неожиданный ход - суровые курносые славяне наносят ответный удар!

   - Что, тоже вписывается в спектакль жизни? - спросил Ватанабэ и, не оборачиваясь, велел женщинам встать и уходить со сцены. Русские, сжимая в руках автоматическое оружие, пистолеты-пулеметы и несколько автоматов, не двигались с места и продолжали наблюдать.

   - Еще как! - ответил Октавиан. - Особенно если учитывать тот факт, что никого им не встретилось, когда бравые воины проникали в здание. Не так ли?

   Русские молчали, а Сэм заслонил от Вендиго спиной поднявшихся Мегуми и Кэтрин.

   - И что же ты теперь собираешься делать, человек-монолог?

   - Хм... - Вендиго плавно и неторопливо поднес руку к лицу и почесал переносицу. - Раз уж зашел разговор, то давай-ка я покажу тебе, почему меня все же стоит воспринимать всерьез.

   И, опустив руку, мужчина закрыл глаза. Канзаки, оглянувшаяся на последние слова от ступеней в зал, увидела, как под опущенными веками задвигались глазные яблоки. Внезапно все источники освещения в помещении моргнули в унисон.

   Следующие секунды Мегуми Канзаки помнила до конца своих дней как одно из самых страшных событий, свидетельницей которых ей довелось быть. Ни один бой, ни один взрыв, ни один выстрел не запомнились ей так, как поднявший руки Октавиан, по-прежнему стоявший с закрытыми глазами. Даже воспоминания о набрасывающемся на нее Фрэнки поблекли в ту самую секунду, когда над сценой торжественно грохнуло латинское "Adeste Fidelis", и громкий вал звуков хруста, хлопков, чавканья и хлопков заставил девушку резко обернуться.

   Русские взрывались. Ни с того ни с сего, не убитые, не раненые. Они стояли на прежних местах, никто и ничто не приблизились к этим вооруженным людям в скудном боевом снаряжении, больше похожим на грабителей банка, чем на шпионов. Вместе с бронежилетами, вместе с одеждой и оружием все они лопались изнутри, вдруг расплескиваясь по округе озерцами красной крови, крошащихся и ломающихся на лету костей, вылезающих из-под разваливающейся плоти. Их было чуть меньше десятка, и все погибли одновременно. Канзаки помнила, что рот ее широко открылся, но крик не шел наружу. Она лишь нашла в себе силы прижать к губам ладонь.

   Октавиан поднял руки над головой и свел их вместе в тот момент, когда последний автомат ударился о пол, а клочья растерзанной плоти поползли вниз по стенам.

   "Adeste fideles triumphantes,

   Venite, venite in Bethlehem". [3]

   Кэтрин пошатнулась и, оступившись на ступенях, упала со сцены. Мегуми метнулась было за ней, но тут увидела, как с балкона в зал прыгает Колосов. Этот русский, в отличие от своих подчиненных, был цел и невредим. Как только его силуэт все в том же пиджаке, но с ПП в руке сорвался с балкона, Канзаки окончательно поняла, что Колосов - трикстер. В длинном прыжке без надежды приземлиться на ноги мужчина брал на прицел замершую на сцене фигуру.

   "Natum videte Regem angelorum.

   Venite adoremus"[4].

   Пули полетели вразнобой, но нескольким все же удалось добраться до цели. Но прежде, чем Колосов увидел плоды своего трюка, прежде чем он даже успел коснуться земли, Вендиго стремительно уронил одну из поднятых рук. Русский кувыркнулся в воздухе, и на ряды зрительских кресел упали две половинки человеческого тела, одна выше пояса, другая ниже.

   "Venite adoremus"[5].

   Вторую руку Октавиан опустил как раз вовремя для того, чтобы играючи и не торопясь поймать кулак Сэма Ватанабэ, в один скачок преодолевшего расстояние между ними. Канзаки, чувствуя, как желудок выворачивается наизнанку, увидела невероятное. Не сходя с места, Вендиго остановил удар Сэма, и тот замер. Бьющий кулак оказался намертво зажат в длинных пальцах существа, только что убившего силой мысли десяток человек.

   "Venite adoremus

   Dominum"[6].

   Допев первый куплет, хор зазвучал тише. Словно кто-то убавил звук. Повернув голову, Октавиан светским тоном заговорил:

   - Терпеть не могу персонажей, которых используют как расходный материал в эпизодах.

   - Какого хрена? - спросил Сэм, не делая попыток высвободить руку. Мегуми услышала его голос и поразилась: так Ватанабэ говорил лишь однажды. Когда, сбросив личину, рассказывал ей о своей жизни полгода назад. - Ты кто такой?