Не было бы счастья…

– Конюшни, как я сказал, это как бы Джапония, где, как и у нас, действуют законы гостеприимства. За пределами конюшен уже другое государство, и в силу вступают иные законы, а точнее беззаконие. Короче, если мы ничего не нарушили и не оскорбили хозяев, здесь нас убить и отобрать шахматы не могут, но за дверью – ещё как.

– Посмотрим, – буркнул Удал.

Но ничего страшного не произошло. Более того, Удалу даже подарили роскошного жеребца. Тройка вскочила на коней и устремилась прочь из города. Стражники открыли восточные ворота бесплатно за один золотой, и вскоре Словенск оказался позади.

Три дня подряд они скакали, слезая с коней лишь на короткий отдых. Шахматы гремели так, что распугали всю живность в округе, поэтому настрелять дичи даже Удалу с его удачей и умением не удалось. Благо хоть денег князь дал много и по пути попадались селения, в которых покупали съестное. К закату четвёртого дня троица достигла долгожданной цели.

Перекрёсток действительно поразил. Вроде ничего необычного, только здесь сошлись не четыре, как обычно, а шесть дорог. Расположился он посередине широкой, идеально круглой поляны. И что любопытно – в траве поляны не видно ни одного древесного проростка, будто кто-то их старательно выкашивает. Тракты расходятся от центра, как спицы тележных колёс, под одинаковым углом друг к другу. Троица остановилась посреди перекрёстка.

– Что-то у меня от этого места мурашки по спине бегают, – проронил Ловкач.

– Мыться надо чаще, – посоветовал Удал.

Велимудр посмотрел на запад. Над верхушками деревьев остался лишь крохотный краешек светила.

– Мы вовремя, – сказал он. – Если бы немного задержались, пришлось ждать до утра.

Только он это сказал, как рядом с перекрёстком показалась небольшая избушка. Такое впечатление, что её построили вчера: бревна даже потемнеть не успели. Крыша крыта просмоленным тёсом, дверь широкая, мощная. Окна закрыты чем-то прозрачным, но что внутри, не видно, по причине непроглядной тьмы помещения. Над дверью прибиты рога, а под ними приколочен длинный штырь, на котором болтается плоское изображение фиги, сделанное из железного листа. Перед харчевней – коновязь.

– Скорее! – крикнул Велимудр.

Он первым спрыгнул с коня. На привязывание повода ушло секунды три. На то, чтобы схватить шахматы, – ещё одна. Товарищи запоздали лишь на мгновение. Велимудр первым кинулся к двери. Пальцы коснулись ручки, дверь с лёгкостью и без скрипа отворилась. Внутри темень, как в безлунную ночь. Велимудр переступил порог. За ним едва успели товарищи. Дверь за спиной с грохотом захлопнулась. Но за мгновение до этого Удал успел заметить, как вдали исчезает перекрёсток, коновязь с конями, а харчевня словно летит через лес, причём ветки стен касаются, но остаются неподвижными. Наступила тишина.

– А почему фига? – нарушил её Ловкач.

– Потому что фиг выберешься, – пояснил Велимудр. – Попробуй открыть дверь.

Ловкач потянул за ручку. Бесполезно.

– М-да, – сказал Ловкач. – Что будем делать?

– Ждать, пока хозяин себя покажет, – ответил Велимудр.

Подождали. Глаза привыкли к темноте. Ловкач присвистнул: помещение оказалось немаленьким, даже больше, чем зал для принятия гостей в княжеском тереме. Слева от входа располагается кадка с ковшом для мытья рук и бадья для грязной воды. Над ними висит полотенце. Чуть поодаль – широкая стойка. За ней шкаф и вход в кухню. Остальную часть занимают столы персон на десять каждый. Рядом расставлены фигурные стульчики со спинками. Пол блестит от чистоты. Только посетителей нет, словно свирепствует чума и больше ни одного собираться запрещено.

Ловкачу надоело ждать.

– Эй, кто-нибудь живой есть? – заорал он.

Эхо многократно повторило вопрос. Ловкач каждый раз морщился от своего же голоса.

– Как не быть, – донеслось откуда-то издалека. – Приветствую дорогих гостей в моей харчевне.

– Покажись, хозяин, – попросил Велимудр.

– А найдите меня.

– Нам что, делать больше нечего? – буркнул Ловкач.

– Тогда можете быть свободными, – ответил хозяин харчевни, в голосе послышался холодок.

– Как же мы выберемся, если дверь не открывается? – спросил Удал.

– Это легко исправить. Потяни за ручку, – донеслось издалека.

Удал потянул. К его удивлению, она легко отворилась и приложила по лбу. Друзья выглянули наружу. Харчевня стоит на вершине какого-то безжизненного утёса, к которому подходят шесть дорог. Рядом пустая коновязь. Слышен грохот прибоя. Пахнет морем. Вдалеке видна кромка леса, но даже с такого расстояния можно различить, что среди деревьев ни одного знакомого.

– Абстракция хрена на плоскости! – выругался Велимудр.

– Где это мы? – спросил Удал.

– Я могу ошибаться, – потрясённо ответил Велимудр, – но похоже на Грецию. Отсюда нам пешком до дома придётся цельный год идти.

– Ладно, – сказал Ловкач и закрыл дверь.

– Почему вы не ушли? – раздался притворно удивлённый голос.

– Пейзаж не понравился, – буркнул Ловкач.

– Откройте дверь снова и увидите другой.